Книга Воля владыки. У твоих ног, страница 74 – Рия Радовская

Он отошел, отодвинул загородку, и в проеме показался Адамас. Тот, видимо, учуял владыку давно и терпеливо ждал, хотя Лин уже знала — если бы Адамас хотел, чтобы его услышали, он бы нашел способ прервать их.

В тот день Лин ушла из зверинца взволнованной. Не встречей, в самой встрече не было ничего необычного, рано или поздно она должна была случиться, раз уж и Лин, и владыка Асир ходят каждый день в один и тот же павильон. Тревожили собственные ощущения. Вспоминался запах владыки, густой, сладкий, не тот спокойный запах, в котором Лин пряталась в казармах, трущобах и пыточной, а будоражащий кровь, вызывающий смутные пока желания. В который раз думалось, что подавители уже почти не действуют, но теперь эта мысль не вызывала прежней слепой паники. Скорее — задумчивость. В конце концов, старший агент Линтариена не была идиоткой, пусть иногда и вела себя как дура. В двадцать пять лет человек обычно способен понять, что ему начинает нравиться другой человек — нравиться так и настолько, что кажется не такой уж плохой идеей заняться с ним сексом. Хотя бы интереса ради.

Правда, все это было как-то слишком внезапно. Но, может, так и бывает, когда с подавителей сходишь не по инструкции, постепенно уменьшая дозу и приводя гормональный фон к естественному балансу, а вот так, резко? Еще вчера ни о чем таком не думала, а сейчас сладко сжимается в животе, стоит лишь вспомнить мимолетное касание пальцев, глубокий голос, а от воспоминания о запахе горячеет в промежности и рот наполняется слюной. И ничуть это не похоже на помутнение разума, уж в чем-в чем, а в собственном здравом рассудке Лин была вполне уверена.

Еще через несколько дней, вернувшись от Исхири, она застала в серале переполох. У двери на лестницу стояла, скрестив руки на груди, Лалия, по лицу которой змеилась снисходительная улыбка. Посреди зала, у фонтана, сидела на подушках счастливая до пламенеющих щек и блестящих радостью глаз Сальма. От нее густо, насыщенно пахло владыкой. Вокруг стояли, полулежали, теснились, с жадным интересом заглядывая в лицо, анхи.

— Расскажешь или нет, бездна тебя побери? — торопила Гания, нетерпеливо дергая Сальму за шаровары.

— Ну открой рот-то уже, сколько можно?

— Хватит в молчанку играть, от тебя счастьем разит на все окрестности, завидно ведь, — недовольно тянула обычно бесстрастная тихая Мирана.

— Как вы задолбали, идиотки недоделанные! — рявкнула, выскакивая из комнаты, Хесса и, демонстративно зажав уши, пронеслась мимо Лин в сад.

— Да что рассказывать? — тихо, еще больше пламенея щеками, сказала Сальма и стиснула руки на коленях. — Я же в прошлый раз… это только второй.

— У кого-то и раза не было, глупая, — сказала Тасфия и ободряюще погладила Сальму по плечу. — Всем хочется знать.

— Он был ласков. Он всегда ласков, — Сальма зажмурилась, и в наступившей тишине отчетливо фыркнула Лалия. На нее опасливо косились, но сейчас Сальма притягивала к себе и взгляды, и внимание. Казалось, даже солнце подсвечивает ее золотые волосы как-то особенно.

— Я так надеюсь, — выдохнула она, прижимая ладони к горящим щекам, — так хочу провести с ним следующую течку. С Фаизом было… страшно.

Нет, то, что почувствовала Лин, конечно же, не было ревностью. И бесстыдным интересом тоже! И она вовсе не собиралась слушать, как сладко и умело владыка целует и… все прочее. Хотя отметила, что тот умеет быть очень разным: следы на теле Лалии ничуть не походили на ласку, от которой млел бы кто-то вроде Сальмы.