Книга Воля владыки. У твоих ног, страница 71 – Рия Радовская

— Вон та дверь, — показала Лин. — Пойдем. — Сунулась к слугам: — Завтрак для двоих. Сытный. С мясом и хлебом, а не фруктами.

— Как обычно, госпожа Линтариена? — доброжелательно откликнулся пожилой клиба. — Да уж запомнили ваш аппетит, не сомневайтесь.

— Больше, — Лин подвинулась, показывая, что не одна. — Это Хесса. Она голодная.

— Все сделаем. Куда подать, в сад?

— Там Сальма с компанией гуляют, — вполголоса, больше для Хессы, объяснила Лин. — Ко мне.

Хесса, войдя в комнату, огляделась, подтянула к себе маленькое кресло, стоявшее здесь скорее для красоты, чем для сидения, втиснулась в него и уставилась в окно. Вид у нее был усталый и равнодушный, синева под глазами, будто давно не спала, и большой багровый засос на шее. Лин поспешно отвела взгляд. Свежая метка Сардара пахла сильно, сочно, анхи, конечно, не могли не учуять сразу.

Лезть с разговорами Лин не стала. Когда принесли еду, кивнула:

— Ешь. Будет мало, можно еще попросить. Сколько захочешь. — Положила себе, сделала глоток кофе из все-таки вытребованной в личное пользование нормальной, то есть большой, кружки и взялась за омлет.

Хесса уминала молча и жадно, Лин дождалась, пока та, утолив острый голод, начнет есть медленней, и сказала:

— Ты спрашивай, если что. Я тут тоже недавно, но уже осмотрелась немного.

Хесса долго принюхивалась к кофе, будто не пробовала его ни разу в жизни, потом решительно плеснула себе в чашку, выпила одним глотком, скривилась, налила еще и все-таки спросила, но только не о серале.

— Ты зачем вылезла? Что, тоже «подзаборная»? — очень похоже передразнила она и взглянула наконец с чем-то, напоминающим интерес. — Незаметно. И при владыке смотрелась… — сглотнула, явно подбирая подходящее слово, и договорила: — Нормальной смотрелась. Здешней.

— Я как раз нездешняя, — Лин отпила кофе, перебирая в уме варианты — что и как сказать. Врать Хессе — именно Хессе — отчего-то ужасно не хотелось. Может, потому что видела в ней свое отражение, такое же неправильное, как весь этот мир? Но, в конце концов, можно ведь сказать правду, не выдавая тайны. — Хотя тоже трущобная, верно. А сюда привели с тобой в один день, так что сама понимаешь.

— Первый день и сразу к владыке? — Хесса усмехнулась, потом вдруг будто вспомнила о чем-то, лицо исказилось, она схватила кусок лепешки и жадно впилась в него зубами — то ли чтобы занять рот и не сказать лишнего, то ли чтобы отвлечься хоть чем-то. Дожевала, допила свой кофе, спросила:

— Здесь всегда так весело? Когда меня привели, кто-то выл. Сегодня — вообще выпас психичек. Если разобью кому-нибудь морду, меня на месте пристукнут или еще поживу?

— Не знаю, — честно ответила на последний вопрос Лин. — Я никому пока не разбила, хотя очень хочется. А выла я. После пыточной накрыло.

Хесса медленно повернула голову, смотрела оценивающе, с пониманием, и как будто что-то решала для себя. Потом кивнула.

— Ладно. Извини за то, что там наговорила.

Лин вздохнула. Топтаться на тяжелой теме не хотелось. Заговорила о другом:

— Лалия — та, что выглянула и всех разогнала, — митхуна владыки. Владыка ей доверяет, и она, по-моему, одна стоит больше всего остального сераля. Ума уж точно больше. Просто чтоб ты знала. Ладуш — он нормальный. Главная наседка в этом курятнике, но к нему, кажется, и правда можно прийти и с важным, и с ерундой вроде царапины. Что еще?