Книга Воля владыки. У твоих ног, страница 68 – Рия Радовская

В библиотеке она расчетливо просидела до конца ужина, а потом отправилась в купальни. Там тоже вряд ли кто-то был сейчас, можно заказать легкий ужин и наконец-то расслабиться. После зверинца она ополоснулась наспех — тогда хотелось только охладиться и смыть пот, да и руку приходилось беречь. Сейчас царапины достаточно подсохли, чтобы рискнуть как следует отмокнуть. «В крайнем случае, схожу потом к Ладушу», — решила Лин, кивнула сама себе и, попросив слуг добавить в воду чего-нибудь расслабляющего, начала раздеваться.

Лалию заметила слишком поздно, только когда она, поднявшись по ступенькам из бассейна, попала в поле зрения. Та молча смотрела с секунду, потом отвернулась, вскинула руки, отжимая волосы.

Лин замерла. Она помнила, как густо пахло от владыки утром — Лалией и сексом. Судя по запаху, владыка был доволен и умиротворен. Сейчас же — видела, какой именно секс привел повелителя в благостное настроение.

На белой, словно из лучшего мрамора выточенной спине, на ягодицах багровели узкие косые полосы. Не до крови, машинально отметила Лин, повреждений кожного покрова нет. А вот синяки — есть. Старые, поблекшие до едва заметной желтизны, и свежие, налитые гематомы — с такими уже можно принимать заявление о домашнем насилии. Укус на плече, еще один, нет, два — на бедрах. И еще — на руке, чуть выше локтя.

Лин будто раздвоилась. Одна ее половина, ведомая чувствами, была в недоумении и смятении: она не верила, не хотела верить, что тот владыка, которого она узнала за эти несколько дней, который укрывал своим запахом в казармах и трущобах, расспрашивал о ее мире, водил в зверинец и объяснял очевидные для него вещи, способен избивать беззащитную анху. Ладно, Лалия ничуть не казалась беззащитной, просто — анху. Вторая, привыкшая мыслить логически, напоминала, что Лалия выглядит довольной, а между кродахами и анхами в спальне может происходить много такого, что без согласия одной из сторон служит поводом для иска, но по согласию — вполне допустимо.

Лалия повела плечами, волосы упали ниже ягодиц, надежно прикрывая все, и обернулась. Лин не успела отвести взгляд. Разглядывать Лалию спереди было неловко, но налившиеся багровой синевой засосы на шее и груди не заметил бы только слепой.

Лалия подошла ближе, выдернула из-под скамейки съехавший на пол невесомый халат, накинула и спросила с легким интересом:

— Меня обманывает зрение, или Адамас сошел с ума?

— Ты о чем… а, это, — Лин не сразу поняла, что Лалия тоже успела ее рассмотреть. Но когда поняла, неловкость ушла, и она ответила с улыбкой: — Тебя обманывает первый пришедший в голову вывод. Адамас разодрал бы глубже, и полосы от когтей были бы шире. Это его сын.

— Если подумать, после Адамаса ты осталась бы вообще без руки, — усмехнулась Лалия. — Сунулась в пасть анкару? Сама? Добровольно? На глазах у владыки, я надеюсь? Да ты далеко пойдешь.

Она вдруг склонилась ближе, и Лин обдало смесью запахов: чем-то сладко-фруктовым — вода, пряной горечью — сама Лалия, и все еще густым и осязаемым запахом владыки.

— Главное, выбирай правильные дороги и верных попутчиков, иначе очень легко заблудиться. И не смотри так, не верю, что в твоем мире никто не любит такую боль. А я ношу на себе только то, что хочу носить.

Она отстранилась, мокрые волосы мазнули Лин по плечу, и вышла, неслышно ступая босыми ногами.