Книга Жена неверного генерала, или Попаданка на отборе, страница 106 – Матильда Аваланж

Не дослушав ее, я ринулся к горящему крылу, окружив себя своей алой магией, как защитой.

На несколько минут его хватит, чтобы синее пламя не причинило мне вреда – может быть, удастся обнаружить проклятую коровницу и вытащить из горящего здания?

Внутри западного крыла творился настоящий ад!

Пламя ревело, пожирая стены, паркет, мебель и шторы в торжественном зале.

С потолка сыпались искры, даже сквозь свой временный защитный барьер я чувствовал нестерпимый огненный жар.

Через залу мне удалось добраться до охваченной огнем кухни – и там я увидел ее!

Моя жена лежала между двух горящих балок, прямо рядом с печью.

Скорее всего, наглоталась дыма и потеряла сознание.

Существовала вероятность, что Фиона еще жива!

Я хотел броситься вперед, но, не успел переступить порог кухни, как раздался ужасающий хлопок, а затем прогремел взрыв.

Потолок кухни обрушился, заливая все вокруг гибельным синим сиянием.

Выжить в этом аду было невозможно.

Мне нужно было убираться как можно скорее, пока еще работала моя алая защита, и синее пламя не отрезало мне дорогу назад.

Вот так она и погибла, моя жена, Фиона Сальваторе.

Прямо на моих глазах.

Почти сразу прибывшие огнеборцы тушили огонь до самого утра. Западное крыло Руберно сгорело целиком – и кухня, и торжественный зал.

От Фионы не осталось ничего, даже никаких останков, которые можно было бы похоронить – синий жар безжалостен.

Специально приглашенные маги-эксперты в подробностях выяснили, как она погибла.

Фиона действительно решила подкрепиться на ночь глядя, поэтому и спустилась в малую кухню. Найдя там холодную курицу, решила подогреть ее в печи, но по своей глупости не понимая, как работает магия печи, призвала синее пламя.

Хоронили мою жену в дождливый и серый осенний день.

Народу было не очень много – мало кто из аристократов захотел проводить коровницу в ее последний путь. А те, кто пришли, были веселы и улыбчивы, словно явились на светский раут. Калопина Марени, Рантье Бовуар и Ганна Лошаль со смешком перекинулись парой фразочек, что коровница теперь не покажет на следующем испытании, как выдрессировала своего помойного крыса.

А потом и вовсе переключились на то, какие вкусности будут на поминальном обеде.

Единственными, кто на похоронах продемонстрировал скорбь, были сестры Фионы – Дебора и Агнесс.

Младшая, девчонка лет десяти, которую Гастелло не выводили в свет, просто стояла с красными глазами и всхлипывала, но зато Агнесс устроила настоящий спектакль.

– Фифишечка моя, родная сестренка! На кого ты меня оставила? Какая печаль, какая жуткая утрата! Ах, я не могу вытерпеть этой боли! Моя любимая, дорогая сестричка! Зачем, зачем ты пошла на кухню за этой курицей и устроила пожар, в котором чуть не сгорели все мы?

Я поморщился. От подробностей насчет курицы она могла и воздержаться.

Все-таки похороны.

Зарыдав, Агнесс бросилась на гроб, орошая его слезами.

Как будто бы она не знала, что этот красивый лакированный гроб с закрытой крышкой был до самых краев набит коровьим навозом.

Агнесс сама, лично велела сделать так – она была так зла на Фиону, что, когда мы недавно были наедине, просто рвала и метала.

– Безмозглая коровница! И приспичило же ей пойти пожрать! Уродка! Тупая, тупая корова! Она должна была сдохнуть от твоего проклятия, Эдриан, а не от какого-то там пожара! Нарушила все наши планы. Теперь нужно искать тебе новую невесту! Причем, похожую на эту тупицу – чтобы у них с коровницей хотя бы совпадал месяц рождения и возраст, чтоб проклятье не заметило подмены! Вот устроила она нам головную боль своей идиотской смертью!