Книга Девушка из Монтаны, страница 8 – Грейс Ливингстон Хилл

Она окинула последним быстрым взглядом дом, в котором провела всю жизнь, взяла оба мешка, сняла с крючка старое отцовское пальто; вспомнив в последнюю минуту, сунула в его карман несколько спичек и единственную остававшуюся в доме свечку, вышла из дома и прикрыла за собой дверь.

Постояла, глядя на дорогу, снова прислушалась – все было тихо, только где-то в отдалении раздавался волчий вой. К этому времени луна поднялась высоко, светила ярко, и в этом мягком серебряном свете ей было не так одиноко, как в домике, где неровно горела лишь одна свеча.

Девушка торопливо проскользнула через освещенный луной двор в тень полуразрушенного амбара, где переминался с ноги на ногу тощий верный конь, на котором брат совсем недавно отправился навстречу погибели. Девушка двигалась неслышно, как кошка.

Она уложила старое пальто на лошадиную спину, накинула принадлежавшее брату седло – своего собственного у нее не было, но она могла скакать и в его седле, да и вообще без седла, в любом случае верхом она чувствовала себя очень уверенно, – и ледяными от волнения, дрожащими пальцами закрепила подпруги. На луку седла повесила мешки с провизией. Затем с превеликой осторожностью обмотала рогожей лошадиные копыта: добираться до большого мира ей предстоит бесшумно и не оставляя следов.

Конь тихо заржал, когда она принялась неловко закутывать его копыта: ему явно не понравились новые аксессуары, но в ее руках он был готов терпеть все что угодно.

– Тихо, – прошептала девушка и погладила лошадиную морду. Конь ткнулся носом ей в ладонь: кажется, понял.

Она вывела коня на залитое лунным светом пространство, снова вгляделась в лежавшую впереди дорогу – ты была совершенно пуста, хотя сердце девушки колотилось как бешеное: в каждом шорохе ей слышался топот копыт.

От дома шли три пути, и каждый из них вряд ли бы удостоился чести носить звание дороги. Одна тропа шла вниз по склону, по ней они добирались до лежавшего в пяти-шести милях к западу участка, а оттуда еще три мили до склада, где они закупали припасы. Другая шла на восток; по ней, ведущей в большой мир, ездили редко. И третья тропа, начинавшаяся у задней стены домика, тропа одинокая, заросшая, заканчивалась на пустыре, где не было ничего, кроме пяти могил. По этой тропе они шли сегодня днем.

На мгновение она помедлила, решая, какую тропу выбрать. Точно не на запад – ну уж нет! На восток? Да, безусловно, именно этим путем ей и предстоит идти, но у нее остался еще один долг, и она его исполнит. Молитва все еще не прочитана, и, прежде чем она отправится на поиски безопасного места – как если бы где-то в этом огромном мире для нее нашлось безопасное место, – она должна снова пройти по одинокой тропе. Она шла, ведя в поводу коня, конь ступал неслышно, низко склонив голову, словно отдавал дань умершим. Медленно, в полнейшей тишине она шагала по лунной дорожке, и свет казался таким же холодным, как залитые им камни, и девушке казалось, будто она видит странные туманные фигуры, скользившие вслед за ней в ночи.

Когда они уже вышли к могилам, мимо проскочило что-то пушистое, хвостатое и скрылось в темноте, слившись с местностью. Девушка помедлила мгновение, набираясь храбрости, и конь тоже остановился, фыркнул, уши его встали торчком, в глазах плескался страх.