Книга Сон на яву, страница 44 – Рада Теплинская

Эмили вглядывалась в доброе, но немного усталое лицо дяди Романа, освещённое отблесками костра. В этом лице, с морщинками вокруг глаз и чуть опущенными уголками губ, вдруг отчётливо проступила какая-то... слабость. Не физическая, нет. Скорее, слабость характера. Она всегда считала его добрым, внимательным, отзывчивым человеком, но теперь, словно пелена спала с глаз, Эмили увидела в дяде Романе не героя, а человека, предпочитавшего идти по пути наименьшего сопротивления.

Её первое впечатление о том, что Роман всегда выбирает самое лёгкое и удобное решение проблем, возникшее ещё при их первой встрече в городе, лишь укрепилось после рассказа о Сабине и трагической судьбе Эрнесто. Это было уже не просто ощущение — это превратилось в уверенность, прочно засевшую в сознании девушки. Однако это вновь обретённое знание ничуть не ослабило ту глубокую привязанность к дяде, которая неожиданно возникла в её сердце за время их недолгого знакомства. Она испытывала к нему искреннюю симпатию и даже нежность, как к близкому родственнику, которого знала всю жизнь.

В то же время его желание любой ценой избегать трудностей не могло не вызывать у девушки растущего беспокойства. Что, если Антониета вовсе не хочет видеть ее в «Кипарисовых водах»? Что, если встреча с племянницей не входит в ее планы? Решится ли Роман пойти против воли своей молодой и, как ей казалось, властной жены? Сможет ли он настоять на своем или снова предпочтет уступить, лишь бы избежать конфликта? Эта мысль терзала Эмили, омрачая предвкушение встречи с новой жизнью.

По дороге в «Кипарисовые воды» им редко попадались крупные города или уютные посёлки, поэтому почти каждую ночь приходилось проводить под звёздным небом, ощущая себя маленькой точкой в огромном, безбрежном мире. По ночам, когда в апрельском воздухе уже отчётливо пахло весной, Роман и Эмили устраивались у потрескивающего костра. После скромного ужина Агилар, словно пытаясь загладить неловкость, охотно рассказывал о «Кипарисовых водах», о плантации, о людях, населявших её, и о своей семье. К концу путешествия Эмили, казалось, знала о поместье всё, как будто прожила там всю свою жизнь вместе с его обитателями.

Все это время девушку не покидал один навязчивый вопрос, который прочно засел у нее в голове. В последнюю ночь перед прибытием в «Кипарисовые воды», когда усталость немного отступила, а сердце наполнилось тревогой, она все же не смогла удержаться и задала его, проглотив комок в горле.

- Вы почти ничего не рассказываете о своём сыне Эрнесто. Разве он не живёт с вами?

На лице Романа Агилара промелькнуло выражение, которое Эмили так и не смогла до конца разгадать. Оно было мимолетным, словно тень, но оставило после себя неприятный осадок. «Может, это чувство вины? – подумала девушка, пытаясь найти объяснение увиденному. – Или угрызения совести из-за того, что он так и не смог стать для сына настоящим отцом? А вдруг это просто печаль, глубокая и невысказанная? Или всё вместе, словно тяжкий груз, который он несёт на своих плечах?»

Упрямо отказываясь встречаться взглядом с племянницей, Роман неторопливо поворошил угли в костре, словно пытаясь найти в них ответ на сложный вопрос. После продолжительной неловкой паузы, которая показалась Эмили целой вечностью, он наконец ответил, стараясь говорить как можно ровнее и спокойнее: