Книга Наследник богов, страница 162 – Нира Страусс

– Поспи сегодня ночью со мной, Найла Бек. И больше ничего. Прошу тебя.

Он заглянул ей в глаза, чтобы узнать ответ, и не увидел там ни капли сомнения. Только искры смеха.

– Если бы мой отец это услышал, он бы лично постелил нам постель.

Богу пришлось изо всех сил закусить губу, чтобы не расхохотаться над непрошено возникшей перед глазами картиной: Контар Бек заботливо разглаживает складки на ложе, где он, принц богов, возляжет с его расторопной умницей-дочерью.

– Тогда мы, пожалуй, никому об этом не скажем, – улыбнулся он в конце концов.

– Пожалуй.

В гостиницу они вернулись уже на рассвете, и Найла понимала, что отдыхать им придется недолго. И что? Подумаешь! Она не знала, как воспринимает все произошедшее с Гебом, потому что после того потрясающего поцелуя мозг превратился в кашу. У нее бывали в жизни разные первые поцелуи – и неловкие, и странные, и прекрасные. Но то, как целовал ее Геб… Теперь Найла наконец поверила всем этим фильмам о любви, в которых один-единственный поцелуй делил жизнь героев на до и после.

Еще она знала, что такое происходит не каждый день и что подобного рода химия с кем попало не возникнет. Такое впечатление, что судьба решила отхлестать ее иронией по щекам. Чтобы неповадно было высмеивать фанатиков вроде отца и столько лет отказываться от наследных обязанностей жрицы.

«Ах, ты не веришь в богов? Ну так вот тебе половина египетского пантеона во плоти. Ах, тебя тошнит от дифирамбов всемогущему Гебу? Ну вот он собственной персоной, обаятельный умный красавец, сейчас влюбишься в него по уши и перестанешь валять дурака».

В коридор они вошли, не разнимая рук.

– Еще один вопрос, последний, – объявила Найла.

Геб приподнял бровь:

– Неужели?

– Помнишь, когда ты к нам только явился, говорил, что различаешь цвет души.

– Да.

– И ты пообещал сказать, какого цвета моя, когда мы увидимся в следующий раз… А сам уже знал, что уйдешь среди ночи.

Геб сморщился.

– Мне жаль, что так вышло. Я думал тогда, что наши пути уже не пересекутся, а у меня плохо получается… прощаться. – Последнее слово прозвучало еле слышно.

– Я же не в упрек. – Найла покачала их соединенные руки, словно маятник. – Но теперь-то скажи.

Геб посмотрел на нее, склонив голову набок, словно изучая, а потом с величайшей нежностью обнял ее лицо ладонями, погладил большими пальцами скулы и наклонился, чтобы еще раз поцеловать. Найла с протяжным прерывистым вздохом приподнялась на цыпочки, собираясь окунуться в этот поцелуй.

Геб слегка отстранился:

– Если ты так сделаешь, я и имя-то свое забуду, прекрасная.

– Какое из них?

– Метко! Что до цвета души… Она у тебя золотая. Не бледно-золотистая, не просвечивающая, словно дымка, а звонкая, словно сплошь усыпана крупицами настоящего чистого золота, – проговорил он, и Найла ахнула, обомлев. – Это цвет фараонов и тех, кому суждено совершить великие подвиги. Полагаю, что твои родители тоже это чувствовали, не зря же они нарекли тебя таким славным именем. А может, наоборот, выразили в имени свои пожелания насчет твоего будущего.

– В имени? Ты о чем?

– Найла означает «успех». – Геб посмотрел на нее с лукавой усмешкой.

– Вот оно что… Поэтому Хапи зовет меня успешницей. – Она рассмеялась. – А я думала, у него на это какие-то одному ему известные резоны.