Книга Сердце вне игры, страница 41 – Нира Страусс

Но я, конечно же, храню молчание. Здесь Джастин, так что предпочитаю свести общение с Эшером к минимуму.

– Хорошего лета, парень. – Прежде чем уйти, Эшер дружески хлопает Джастина по спине, словно не замечая той враждебности, которая сочится из каждой поры моего парня… или ему просто абсолютно все равно.

Бабушка продолжает висеть на руке Джастина.

– Ох, голубчик, как жаль, что ты не приехал к нам чуть пораньше. Я бы для тебя лимонного печенья напекла, твоего любимого.

– Ничего страшного, – отвечает Джастин, силясь улыбнуться.

Набираю в грудь побольше воздуха и концентрируюсь на этом моменте, глядя на бабушку и моего парня. Не сказать, чтобы я почувствовала, как груз упал с моих плеч, – вовсе нет, потому что у моего беспокойства другая причина, – но все же желудок мой понемногу приходит в норму, и мне начинает казаться, что я смогу вынести это путешествие. Мне было бы не по себе уехать, оставив Джастина в плохом настроении, особенно после целого года весьма непростой борьбы за спасение наших отношений.

Но он приехал меня проводить, и теперь я знаю: все будет хорошо.

– Ты прав, – вдруг говорю я, бросая решительный взгляд на фиттонию. – Ухаживать за ней не так трудно, и я… тебе доверяю. Ты ведь сохранишь ее живой и красивой до золотой свадьбы Филлипсов, правда?

– Клянусь, что жизнь за нее положу, мисс Клируотер. – И он смотрит на меня своими вкрадчивыми темными глазами под длинными изогнутыми ресницами, доставшимися ему в наследство от кубинского дедушки.

– Я не дурочка и знаю, что сейчас мне лучше исчезнуть, – бабушка мне подмигивает. – Только не опаздывай, дорогая, не хочу, чтобы Атланта отправилась в путешествие в дурном расположении духа. Сегодня полнолуние.

Бабушка едва успевает повернуться к нам спиной, как губы Джастина накрывают мои.

– Не обмани меня.

– Ч-что?

– Гранд-каньон, не забыла?

Да как же я могу забыть? Я даже подсуетилась, чтобы включить этот пункт в маршрут нашего путешествия: это будет предпоследняя остановка перед Лос-Анджелесом и треклятым матчем Эшера. Другое дело, что я ума не приложу, как смогу расстаться там с бабушкой и прожить потом столько дней вдали от нее. Пока что утешаю себя мыслью, что до того дня еще далеко и я обязательно успею что-нибудь придумать.

– Гранд-каньон, – повторяю я.

Улыбнувшись, он меня снова целует. Я закрываю глаза, кладу руки ему на плечи и думаю о том, как бы мне хотелось остановить это мгновение навечно. А поскольку голова у меня все еще продолжает кружиться, я всеми силами пытаюсь сосредоточиться.

Мне хорошо.

Нам хорошо.

Как классно.

Целуется он просто супер.

Но знает ли он, как ухаживать за фиттонией?

– Пришлю тебе… инструкции… по уходу, – шепчу ему между поцелуями.

Он что-то бормочет и только еще крепче обнимает меня за талию. И я думаю о совершенно незабываемой ночи любви, которая могла бы у нас быть, если бы Лори попридержала язык.

Или, скорее, если бы он согласился меня выслушать.

Классно.

Нам хорошо.

– Но я тоже хочу свой прощальный поцелуй! – кричит Тринити.

Кемпер – чист. На самом деле он сверкает чистотой, и это избавляет меня от знакомого покалывания в руках и ногах, которое я всегда ощущаю при контакте или в непосредственной близости с грязными предметами, людьми или поверхностями.

Стараюсь не смотреть в окна, чтобы не видеть, как Лювия обжимается со своим парнем. Перед тем как влезть в кемпер, краем глаза я успел заметить, как огромная ручища этого мудилы сжимает ее задницу, и очередной тревожный колокольчик, на этот раз совсем другой, зазвенел в моей голове. Вопреки собственной воле и тем мантрам, что я до изнеможения повторял про себя, я чувствую, как мой желудок (или какой другой орган – поди узнай) упал и стал кататься, как бьющийся в истерике младенчик.