Книга Сердце вне игры, страница 60 – Нира Страусс

Оставшаяся часть пути до кемпинга проходит в гробовом молчании. В голову мне лезут комментарии Трэвиса, Купера и Дуайта, которые могли бы родиться, окажись они свидетелями этого непреднамеренного лапания. Да они помирали бы со смеху надо мной до самого окончания универа… особенно над тем, как я отдернул руку от груди Лювии, словно коснулся не одной из самых привлекательных частей женского тела, а таракана.

Когда зудит та самая рука, я сильнее сжимаю руль. Когда кажется, что Лювия на меня косится, отворачиваю голову и пялюсь на дорогу, как будто от этого зависит моя жизнь. В общем-то, так и есть: что, если снова выскочат дикие звери?

А Лювия, если честно, подавленной мне не показалась. Встала на обе ноги, как только я ее отпустил, удостоила меня взглядом через плечо и пошла в туалет. Представляю, как она там перед зеркалом задирает топик, чтобы зафиксировать ущерб, и видит отпечаток моей пятерни на груди. Вдруг у меня возникает горячее желание догнать того самого оленя и двинуть ему как следует в лоб.

К тому же страшно захотелось увидеть эту сцену своими глазами, но что тут скажешь: по уровню идиотизма мне явно нет равных.

Через полчаса после испугавшего нас всех происшествия мы покидаем национальный парк через северный выезд, и вот уже «Литтл-Хазард» тормозит под кронами ровного строя красивых деревьев на парковке кемпинга «Даймонд-Лейк», в двух шагах от одноименного озера. И хотя это озеро значительно меньше и мельче, чем Крейтер-Лейк, оно стало Меккой для рыбаков, особенно для любителей радужной форели. Я в курсе, ведь мой дед ездил сюда каждый год, чтобы принять участие в конкурсе рыбной ловли, и у нас дома стоят его трофеи.

Вылезаю из-за руля и еще раз, теперь уже собственными глазами, убеждаюсь в том, что бабушка и Джойс не пострадали от моих маневров.

– Мы были пристегнуты ремнями безопасности, – вновь заверяет меня бабушка, указывая на крепление, торчащее из кожаной спинки кресла. – Чтобы мы хоть что-то заметили, тебе пришлось бы перевернуть машину вверх тормашками.

– Так и есть, мой милый, не переживай. – И Джойс снова легонько похлопывает меня по руке. После чего обращается к внучке, что-то разыскивающей в холодильнике: – С тобой ведь тоже все хорошо, правда, деточка?

– Да-да. – Она адресует своей бабушке блистательную улыбку, однако что-то в ней меня настораживает. Не совсем ей верю.

Пока бабушка и Джойс дискутируют о том, кто первой пойдет в душ, успеваю поймать Лювию у холодильника. Открыв морозилку, она заполняет кубиками льда пластиковый пакет. От этого зрелища будто десятки ледяных осколков вонзаются мне в живот.

– Это для груди?

Театральным жестом она обеими руками закрывает себе рот.

– Эшер Стоун произнес слово на букву «г»?

– Не вынуждай меня его повторять, пожалуйста.

Она тяжело вздыхает, оставляя наигранность.

– Если тебе так уж интересно, то да.

– Вот черт, Лювия, правда, я не…

– Стоп. – Она поднимает пакет со льдом, кубики позвякивают, сталкиваясь. – Это был несчастный случай. Точнее, почти несчастный случай. Честно говоря, если бы ты меня не поймал, то я бы, наверное, превратилась в куколку-хула, отплясывающую на приборной панели.

– Очень наглядно, спасибо.

Глаза ее сканируют мое лицо, пытаясь считать выражение. Похоже, она удивлена.

– Поверить не могу. С кем я говорю, не с тем ли самым Эшером, кто приклеил мои косички промышленным клеем к простыне? Могу тебя заверить: облысеть в одиннадцать было гораздо больнее, чем то, что случилось сегодня.