Книга Сердце вне игры, страница 9 – Нира Страусс

Вот тогда-то директор Каллаган тяжело вздохнул и горестно покачал головой.

– Мальчик Стоун и девочка Клируотер, разумеется. Вы либо прикончите друг друга, либо поженитесь – кто знает.

Мы с Лювией в ужасе уставились друг на друга, она – не переставая поглаживать ушибленный бок. Мы – да поженимся? Еще чего. В тот же день я рассказал об этом происшествии бабушке: был вынужден это сделать, потому что директор немедленно ей позвонил и объяснил, почему я заслуживаю двухнедельного наказания. Однако единственной ее реакцией стал громкий смех.

Хохотала она так долго и заливисто, что потом до самой ночи мучилась кашлем. Тот же смех разбирал ее и позже, при каждом воспоминании об этой истории. Нечего и говорить, что наказывать меня она не стала. Бабушка хорошо меня знала. Знала, что я попросту не способен толкнуть девочку на лестнице; особенно девочку едва знакомую, которая ничего мне не сделала.

– Не переживай, малыш, – сказала она мне в тот день, вытирая уголки глаз. – Это только начало.

Смысл сказанного дошел до меня только спустя сутки, когда, лежа на больничной койке, я вспоминал бабушкины слова. Я стоически глядел в потолок, не позволяя себе ни единого стона. Даже когда симпатичная медсестра разрезала на мне брюки и трусы и принялась светить на меня фонариком. И, естественно, даже когда доктор прошел за занавеску приемного отделения скорой помощи и шумно выдохнул – так он был впечатлен.

Он сказал, что никогда в жизни не видел таких переломов у столь маленького пациента.

На память о том случае у меня остался шрам, и он выглядит куда хуже, чем есть на самом деле. Я уже так к нему привык, что в прошлом сентябре далеко не сразу сообразил, с какой такой стати парни, мои новые товарищи по команде, так пялятся на меня в раздевалке.

Нет, пялились они совсем не потому, что между ног у меня имеется нечто впечатляющее. Об этом я мог бы только мечтать.

Пялились они на мой шрам. Такой огромный и блестящий, что просто невозможно поверить, что он у меня не болит; что я могу бегать не только не хуже других, но почти всех быстрее; что я попал в одну из лучших университетских футбольных команд и побил уже несколько рекордов.

Даже наш тренер, Тим, затребовал копию моих медицинских документов, где говорится, что кость находится на своем месте и что все функционирует ровно так, как положено. После чего обязал врача команды провести тщательнейшее обследование моего организма. Меня это слегка ошарашило, но, в принципе, я его понимаю. «УКЛА^[4]Брюинз» – офигительно престижная команда с невероятным списком достижений. Кого попало в нее не берут. Ты не только должен подойти им по всем параметрам и продемонстрировать классную игру при отборе; они должны быть уверены, что у тебя есть будущее, личная траектория успеха. Естественно, им не нужен парень с травмами, которые рано или поздно, но скорее рано, заставят его уйти с поля.

«Мне – да жениться на Лювии Клируотер», – вновь промелькнула мысль, и я только фыркнул. На девчонке, которая почти что угробила свою карьеру и даже не думает о реализации своего потенциала. На девчонке, что загубила мое отрочество, заставив меня, как придурка, вздыхать о ней по углам.

Да я скорее яйца себе отстрелю.

Знаю: лучше было промолчать. Обнаружить свое изумление перед двумя столь самовлюбленными особами – штука рискованная, чреватая последствиями. Это может привести к поспешным выводам, например о том, что мои глаза размером с блюдце и отвисшая челюсть выражают восторг, энтузиазм и одобрение.