Книга Руны земли, страница 13 – Георг Киппер

Несмотря на недовольство Торда, Эйнар и Инги легко подружились и оказались настоящими заводилами на молодежных вечеринках. Мало кто мог сравниться с Эйнаром в песнях, мало кто мог переговорить или перетанцевать Инги. Так что их совместная рыбная запруда – лишь малая часть того, что их связывало.

Наконец лес расступился, и тропа вышла на дорогу, огибающую поля Торда, по которой обычно свозили к усадьбе сено, снопы, репу, дрова и прочее. Инги уже подходил к ограде вокруг усадьбы Торда, когда из стоящей в стороне риги к нему вышли два брата Эйнара. У них были тусклые серые глаза, светлые стриженные под горшок волосы и круглые лица – они больше походили на лесных людей, чем на руотси, каким, без сомнения, был высокий и быстрый Эйнар.

– Чего ты повадился к нам? – довольно громко начал один из них, поигрывая цепом для обмолота зерна.

– Думаешь, мы ничего не видим, думаешь, не знаем, чего ты здесь ищешь? Насолить сестре и нам хочешь! – продолжил другой брат, весь в серой пыли. Братья Эйнара были правы, они знали, ради кого Инги тут появился.

Овцы, пасущиеся вокруг риги, перестали жевать и подняли головы, глядя на столпившихся мальчишек. Инги непроизвольно положил руку на рукоять ножа, но ведь если нож вынешь, значит, железо должно напиться крови. Инги с усилием разжал пальцы, понадеялся отговориться. Из риги вышли еще парни – работники и трэлли^[45]Торда.

Старших здесь нет, Инги пришел один, разнять некому, но уступать сероголовым он не собирался. Понимая, что выйти непобитым из этого дела не удастся, он чувствовал, как кровь вскипает в нем, заставляя его броситься вперед, не думая о последствиях. Инги продолжал говорить спокойно, хотя голос его слегка дрожал, но не от страха, а от напряжения сдержанности. Он не ссылался ни на отца, ни на количество людей у него, не угрожал, а просто рассказывал, как возятся они на реке с Эйнаром, докладывая последние валуны. Все это по пояс в теперь уже ледяной воде, и вот только отогреешься у костра, и опять в воду. Работа почти закончена, и если Эйнар не пойдет с ним, то в одиночку он не успеет до хода лосося, а его ожидается столько, что и в их доме будет добрый запас соленой рыбы на всю зиму. Он говорил и говорил – братья Эйнара медлили. Они были ниже его ростом, но их было много. Они обступали его все тесней, а он выбирал, кого свалит первым, когда вдруг раздался возглас со стороны дома:

– Хей, Инги!

Красавчик Эйнар шел легкой походкой от дома. В руке копье, поверх кюртиля^[46]из крашеной шерсти надета войлочная безрукавка со стоячим воротником, на шее яркий платок. На поясе висел кошель, большой нож и топорик в чехле. Ниже колен обмотки стянуты синей тесьмой, кожаная обувь с острыми носками блестела от воска. Эйнар подошел, растолкал братьев и работников, хлопнул друга по плечу.

– Хей! Я уже собран, – Эйнар показал поворотом спины заплечный мешок, украшенный вышивкой. – Пошли сразу на реку в дом не зову, а то отец опять ворчит, что я не тем занят, ну его… Два дня ничего не решат, а вода уже поднимается. Похоже, ты не все прихватил с собой: ни топора, ни копья. Ну, хоть лук взял! А вы чего насупленные такие?

Эйнар с улыбкой обвел взглядом младших братьев, и два приятеля ушли: белоголовый Эйнар и темно-русый Инги. Оба высокие, оба длинноволосые, как принято у свободных людей, оба с заплечными мешками, и всегда одетые так, словно собрались не в лес, а на молодежную посиделку с плясками и песнями. Настоящие руотси, хозяева путей и удачи. Братья Эйнара, круглоголовые, с короткими шеями, серые от пыли, сплюнули им вслед и погнали малолетних рабенков в ригу на обмолот зерна. Ничего, в другой раз они Инги ребра пересчитают!