Книга Руны земли, страница 191 – Георг Киппер

– Иной меч надо подержать перед боем у огня, чтобы он больше хотел напиться, а этому нужны влага и темнота. Чисти его и следи, чтобы рисунок змеился на его шкуре, – Ахти нежно провел рукой по лезвию меча. – Я хорошо заточил его, потом покажу, как это делается… Ну и доверяй ему, хотя он и не умеет дружить.

Инги был счастлив и переполнен радостью от новых ощущений, вливавшихся в него через руку из оружия.

Он не расставался с мечом и упражнялся с ним каждый день, даже после занятий с Хавардом, благо Эрлинг и Кнут после погребальных костров и клятв верности Сигмунду получили свое оружие обратно и с удовольствием возились с племянником своего товарища Свейнбьёрна из рода Лосося.

* * *

Оттар лишь усмехнулся, увидев Инги с мечом. Только он сблизился с Хотнегом и Тойво, как сын Хельги прибежал со своей игрушкой. Оттар продолжил задирать Инги, но в следующий раз, когда Хавард поставил их против друг друга, до него дошло, что, причиняя боль напарнику, можешь получить не меньше. Оттар стал спокойнее орудовать своим железом и против Инги, и против других.

Занимаясь под руководством Хаварда и дополнительно с вэрингами, Инги опять завоевал уважение своих парней, а Оттар замкнулся в себе. Вокруг Инги были его люди – Хотнег и Тойво, да еще добавились друзья Эрлинг и Кнут. К тому же Инги крутился все время при столе хёвдинга, укрепляя свою дружбу с небольшой дружиной болхар. У Оттара же никого, кроме безногого Альвстейна, не осталось.

Все в Инги раздражало Оттара – темные глаза, сутулость, неторопливость в делах, не слишком уверенный голос, задумчивость по поводу таких далеких дел, как саги о древних временах, и поиск ответов на бессмысленные вопросы. Его внезапная близость к Сигмунду, а перед этим к Ингигерд казались Оттару умением угождать, а мягкость с друзьями и дружба с такими людьми, как сын вольноотпущенника Хотнег и пастух Тойво, – проявлением низкого происхождения его предков. Даже его новый меч с простой рукоятью, который Инги так полюбил, вызывал у Оттара усмешку. Этот говорун теперь всюду таскал с собой свою железку и вышагивал так гордо, словно стал знатным и умелым воином. Обо всем этом Оттар твердил и в глаза, и за глаза Инги.

Инги не отвечал на слова Оттара, помня о старой дружбе и дружбе их отцов. К тому же Оттар больше годился на то, чтобы стать форингом их отряда: выше ростом, шире в плечах, смел и резок, отлично владеет оружием, и отец его был херсиром, а не простым бондом, как отец Инги. Всем хорош Оттар, но его не любили. Не было у него удачи, которой он мог бы поделиться, его люди погибли в первом же бою. Им не хватило удачи Оттара, и тот знал это, и знали все вокруг.

Вся эта детская возня вадландцев мало радовала Сигмунда, хотя для разрешения споров он пока ничего не предпринимал. Куда больше его беспокоили разговоры Вади из отряда ярла Скули, который считал, что Сигмунд, остановив свой поход, предал ярла. Люди Скули не говорили об этом в открытую, но задирали всех по поводу и без повода: кому-то достался не слишком чистый край полотенца, кто-то взял в руки чужую вещь, другой слишком храпел ночью, многим припомнили неловкие слова и поступки, которые можно было истолковать как неуважение, небрежение или насмешку.

Увидев меч Инги, Сигмунд расспросил его и выяснил, что тот знаком с местным кузнецом. Хёвдинг позвал Хуглейка, и тот поручил Инги договориться о заказе. Они хотели, чтобы Ахти-кузнец изготовил для дружины Сигмунда несколько десятков пар съемных ледовых шипов, привязываемых на ноги.