Онлайн книга «Руны земли»
|
– Я ни о чем не жалею, и даже за это путешествие на север, которое проходит так трудно, благодарен Богу. Еще у болхар, у Свейнбьёрна Лосося, я был поражен вашими сородичами. Сначала их ростом, смелостью и силой, затем пьянством, грубостью и ненасытностью до женщин, наконец оказалось, что каждый из вас, и все вместе, вы несете в себе ту волю, которую я искал в людях, и ту верность, которой я восхищался… Вас не зря называют вэринги: воля и верность – это такие маленькие слова, но они очень много значат. – Поверь мне, воли и верности не так уж много и на севере, я сам рад каждой встрече с ними, – усмехнулся Сигмунд и отпил из рога немного эля. – Надеюсь, мой Бог поможет тебе встречать их чаще, – улыбнулся толмач. – Буду молиться за то, чтобы Бог даровал тебе надежду. – Надежду на что? – На воскресение и последующую жизнь вечную. – Мы, находящиеся во тьме незнания, как говорят ваши служители Белого бога, тоже имеем надежду, – Сигмунд устал от проповедей толмача и возвысил голос. – Самые лучшие воины из нас могут быть избраны валькириями после славной гибели в Валхалл. Там эти избранные будут пировать в обществе лучших из лучших и биться каждый день в поединках, упражняясь в своем мастерстве до скончания времен, ибо нет пределов истинному совершенству. Павшие в поединках будут воскресать каждое утро для новых схваток, и наконец, когда придет время, они получат высшую честь – биться наравне с богами в последней битве с силами мрака. К этой битве мастерство и дух воина должны быть отточены до высших пределов, и смерть здесь не преграда. В Рагнарёк не будет слабых. Что может быть выше такой надежды, выше такой чести? Гёты повскакивали с мест и заорали от воодушевления, требуя самого лучшего эля. – Нас не выкупают, как рабов из плена, у смерти, мы завоевываем это право своим личным поединком длиной в жизнь и даже самой своей смертью! Так выпьем же за благосклонность Дарителя побед. За победу! – За победу! Среди общего шума Инги подался к толмачу. – Откуда ты родом, странник? – Эрлинг, твой знакомец, называл мою страну Эрмаланд. – Нет, Эрмаланд – это пограничная земля без жилья, а откуда ты? – Из Эрмаланда, который далеко-далеко на юге отсюда, за высокими горами. – Наш Эрмаланд, южнее реки Лауги, это лес между вадья и вендами, и там нет гор, только леса и болота. – Нет, моя страна далеко отсюда, греки называют ее Арминия. – Это красивая страна? Там много леса? – Леса почти нет, одни камни, но это очень красивая страна… – Страна без леса не может быть красивой, – Инги недоверчиво посмотрел на толмача. – Потом расскажешь, ладно? – Меня зовут Месроп, а тебя, я слышал, Инги. Они обменялись рукопожатиями. Волосы Месропа были куда чернее, чем у всех гётов, хотя многие называли их темноголовыми. * * * Последние дни Инги проводил в халле, забыв о занятиях у Хаварда. Он оправдывал себя тем, что Сигмунд не отпускал его ради удобства разговоров с болхарами. Сам же Инги гордился тем, что несколько раз после вечернего возлияния в ходе долгих разговоров у очага удачно произносил какую-либо прядь про того или иного воителя прошлого или пел, перебирая струны каннеле. Когда же одним морозным утром Инги, встав, как все последние дни, позже своих парней, все-таки дошел до хорошо утоптанной снежной площадки для игр на льду Олхавы, он был поражен увиденным. Хавард и Льот вместе со своими людьми занимались с вадландцами и вендскими дренгами Мирослава отработкой упражнений с мечом. Дренги использовали вместо мечей тяжелые дубины, но их движения были слаженны и быстры. Оттар же и вовсе упражнялся со своим мечом, обмотанным плотной дерюгой. |