Онлайн книга «Руны земли»
|
Атли не верит, трясет головой, пугает Гуннара смертью позорной, требует тайну раскрыть. Голым гунны бросают Гуннара в яму, тот лишь поет и змей развлекает, вскоре смерть настигает его. Атли с насмешкой обращается к Гудрун: вот утро настало, где же братья твои? «Теперь ты мой один повелитель», – склоняет голову Хёгни сестра. Тризну готовят гунны по воинам павшим, своим и чужим, эль приготовили, меда на славу. Атли доволен, что златокудрая Гудрун вдруг так покорна стала ему. Жарит два сердца на вертеле Атли, пенный эль попивает и мыслит, что Рейнские земли скоро станут легкой добычей, некому их защищать, все знатные люди убиты. Только вот что-то давно он не видит мальчишек своих и Гудрун зовет. Та отвечает: я спасла их от старости, Атли! Раз побоялись они шума начавшейся битвы, то не вырасти им такими, как Сигурд и братья мои, никогда. Смолоду трус, не станет уже храбрецом! Ты поел их сердца, помнишь, на вертеле жарил? Так что могу повторить с насмешкой вопрос твой: вот вечер настал, где же твои сыновья? Пал тут Атли, несут слуги его на постель, хлещет кровь из носа и горла. Конунг при смерти, в стане гуннов случилась ужасная смута, только Гудрун одна в тишине бересту по углам зажигает. Вот заходит к мужу она, лежащему в спальне, Хёгни меч у нее в правой руке, говорит: ты принудил Брюнхильд к свадьбе злосчастной, обещал лишить ее доли, ради золота Гьюкингов выдал замуж сестру! Ее не корю, любила же лучшего, за ним и ушла! Ты золота Сигурда жаждал, за него ты братьев моих погубил и племянников, всю дружину с родной земли перебил. Ты как Фафнир, так я стану Сигурдом! Меч зовется сей Хнифлунг, он достоин тебя! И костер уже сложен, вся усадьба горит! Тут вонзает дочь Гьюки меч брата в мужнино тело, так что доски пробиты под ним. «Ты бывала со мной и поласковей, Гудрун!» – молвил Атли и умер. Дым восходит над гуннской державой, не стало страны. Кольцо Андвари в Рейне ждет свое время, когда в образе щуки древний хозяин его вновь обретет и снимет проклятье с него. Долог перечень тех, кого оно погубило. Инги остановил дрожь струн, его память, оказывается, никуда не делась, хотя казалось, что не петь ему песен уже никогда. Вокруг благодарно загудели и закивали головами воины, плотно стоящие меж столбов халла. Вади встрепенулся и встал с почетной скамьи. – Сигмунд, ты не против, если я одарю Инги-скальда? – Тот кивнул, и Вади снял с руки серебряное запястье, провел его над огнем в знак очищения и протянул Инги. – Благодарю тебя, скальд, только что я был зверем из чащи, но вот память моя обновлена, и я снова человек средь людей. Прими это кольцо в дар за вовремя сказанные слова. Верю, что скоро услышат тебя и Скули-ярл, и наша Ингигерд! Инги с поклоном принял дар Вади. – Отец павших превращает воинов в волков и медведей! Отец древних песен возвращает людям обличья людей после боя! – Сигмунд поднял рог, полный доброго эля. – За Дарителя побед и Отца древних песен! Воины шумно делили эль, передавая рога и братины друг другу. Инги отошел в сторону. Мощные столбы уходили в темноту, отсветы огня играли на тонкой резьбе и лицах воинов, по-прежнему похожих на зверей. Он был рад, что слова снова вернулись к нему на язык. * * * Инги долго пил вместе со случайными соседями, но хмель его не брал. Многие уже укладывались спать, и Инги тоже перебрался поближе к своему настилу. Слова будущих песен как пчелы роились в его голове, ему хотелось остаться одному, но у дверей толпились люди, и он остался на месте. Тут к нему подошел Туки. Широкое лицо лива расползлось в улыбке. |