Книга Руны земли, страница 245 – Георг Киппер

По знаку Сигмунда людям Хаварда поднесли вальского вина, трэлли вновь притащили ко́злы и установили столовые доски перед людьми Хаварда, служанки поставили на них мясные блюда. Виночерпии разлили темное вальское вино в протянутые рога.

Инги никогда не пил ничего подобного. Это была Алдейгья! Он был горд тем, что сидит среди лучших воинов, и с трудом сдерживал улыбку, а вот Хавард не изменил выражения лица даже после выпитого вина. Сигмунд спросил, почему Хавард такой хмурый, – тот объяснил, что им пришлось убить четырех человек, стороживших пороги, и он не знает, как теперь отвечать за это перед Исгерд. Еще он добавил, что проводить корабли, пока другие пируют то ли на пиру воронов, то ли в халле дроттнинг, занятие беспокойное и неблагодарное. Сигмунд понял, что Хавард напрашивается на похвалу.

– Исгерд-дроттнинг сама уладит это дело. Если понадобится, мы выплатим вергельд за убитых тобой людей. Ты действовал как до́лжно и заслужил уважение не только моей сестры, – Сигмунд снял дорогое запястье и провел его над огнем, затем протянул Хаварду.

Тот встал, подошел и принял дар.

– Легко идти вперед, когда нас прикрывает Хавард, – сказал Сигмунд.

Воины вокруг загудели. Хавард не зря чаще других шел в веренице кораблей Сигмунда последним. Нет более надежного и умеющего быстро принять решение человека.

Тут встала Исгерд и, глядя темными глазами в суровое лицо Хаварда, поднесла ему свой рог с вином. Выражение на лице Хаварда смягчилось. Никто не ожидал, что он искусен и в словах:

– Опорой и защитой станет теперь брат сестре, а воин, что долг свой исполнял не робко, боится глаза поднять на березу звонкого костра руки.

– Бывает, что от горечи лишь горькое питье избавить может, и горек ваш приход и сладок, ясень битвы! – ответила Исгерд.

Гул одобрения пронесся под сводами халла, и Сигмунд решил не останавливаться – Хавард получил еще и кожаный кошель серебра за выполненную для всех работу, так что он совсем повеселел, особенно после того, как опустошил блюдо вареной баранины, все-таки весь день он и его люди почти ничего не ели.

Инги все ждал, что дочь Исгерд появится в халле, но ни Ингигерд, ни ярл Скули, ни Альгис так на пиру и не появились.

Наконец Инги услышал, что дочери конунга в Алдейгьюборге нет. Он смотрел на ее мать и вспоминал, как первый раз увидел Ингигерд на берегу Лемо-йоги, когда с высоты коня она полыхнула темным взглядом на сидящих в лодке мальчишек. Он видел ее тело, просвечивающее сквозь рубаху, когда она встретила их с Эйнаром в дверях бани. Улыбнулся, вспомнив ее свет на пиру у Миронега, вспомнил ее волосы, закрывавшие лицо, когда она играла у костра в тавлеи с Офейгом и Вигфусом. Инги покачал головой, увидев ее глаза, когда она с Эйнаром вышла из зимнего леса. Ему стало горько за Эйнара, и он, вдруг нарушив порядок, поднял рог и предложил еще раз помянуть павших. Среди общего веселья его слова были не совсем уместны, но его поддержали.

Ночью, когда люди Сигмунда стали укладываться и отряду Инги наконец отвели место, он вместе с Тойво отправился за Тордис и другими людьми Хаварда. Они притащили с собой еды и эля, парни были благодарны, но оказалось, что у причалов люди и без этого веселились вовсю. Здесь не только был приготовлен ужин, но и новостей о том, что происходило в Алдейгье этой зимой, оказалось куда больше, поэтому по пути назад Тордис рассказала Инги о том, что слышала от жен рыбаков и мужиков. Теперь Инги узнал, как был убит конунг Эйстейн, как искал убийц своего отца Хальвдан, как он отказался стать конунгом, сказав, что человек, не сумевший отомстить за отца, мало чести принесет стране, как разделилась дружина его отца: часть ушла с Хальвданом, часть осталась с гётской дружиной Исгерд. Хальвдан с пятью большими кораблями пошел в викингский поход прямо перед приходом в Алдейгьюборг Сигмунда, так что чудом удалось избежать большого кровопролития.