Книга Запрет на браки в Чосоне. Том 2, страница 50 – Чхон Чжихе

– Ну я же очаровательна в своей неуклюжести, не так ли?

– Неуклюжести, говоришь? Ты о тех случаях, когда ты схватила короля за ворот и потащила к пруду? Или когда врезалась лбом в дерево, убегая от кабана?

– Именно.

– Это не просто неуклюжесть, а уже недостаток.

– И все-таки вы выбрали в возлюбленные женщину с таким «недостатком». Неужели я покорила вас тем, что выгляжу мило, когда клюю носом?

Уголки губ Хона дрогнули в улыбке, что выражала такую любовь, что он едва мог сдержаться.

– Во сне ты особенно милая, негодница.

– Во сне?

– Днем ты столько болтаешь, что просто невозможно рассмотреть твое лицо. Только ночью появляется шанс как следует на тебя посмотреть и влюбиться.

– Ха-ха! Значит, днем, когда я болтаю, я вам не нравлюсь?

– Н-нет, это не так…

– Значит, теперь мне днем нужно держать рот на замке, как будто я сплю?

– Да ну нет же!

Ли Хон, пытаясь оправдаться, слегка поджал губы. Ах, почему даже это выглядит таким милым?

– Это просто удивительно, знаете ли, – задумчиво сказала Соран.

– Что именно?

– То, что я тоже влюбилась в вас, когда вы спали.

Мысли Соран унеслись к тем долгим ночам, когда она сидела рядом с королем, пока он спал. Эти ночи казались бесконечными. И каждый раз она думала: «В мире, наверное, нет другого такого красивого мужчины».

Его почти по-детски невинные глаза, точеный нос, слегка приоткрытые губы – все это казалось ей безупречным.

– И каково это – быть в объятиях такого красавца? – поддразнил король Хон.

– Ну… немного приятно, – улыбнулась она.

– Немного?

Ли Хон вдруг снова крепко обнял ее, прижимая к себе. Даже ее игривые попытки освободиться казались ему невероятно трогательными и очаровательными.

«Когда у меня был последний раз такой счастливый вечер? – думал он. – Когда я мог просто уснуть, держа в объятиях любимую?»

За окном мягко шелестел ночной ветер, доносились едва слышные звуки природы.

Этой глубокой ночью они, шутливо поддразнивая друг друга, казались влюбленными, которым суждено было быть вместе. Как будто они изначально были созданы друг для друга.

* * *

Глаза Синвона налились кровью от гнева, когда отравленная игла поразила Чхунсока.

– Чхунсок! Чхунсок!

Именно Чхунсока заговорщики попытались привлечь на свою сторону. Он был тем, кто мог ослабить бдительность Синвона и находиться ближе всего к нему. Однако даже под угрозой того, что Хэён вновь похитят, Чхунсок решительно отверг их предложение, заявив, что не сможет предать Синвона.

Чхунсок понимал, что, несмотря на его отказ, враги все равно найдут способ покуситься на жизнь Синвона в Оньянском дворце. Поэтому он был настороже, и, когда началось нападение, его сразила ядовитая игла, предназначенная Синвону.

– Вставай! Чхунсок! – взмолился Синвон.

Но вслед за первой иглой прилетело еще несколько, которые, словно шипы, вонзились в спину Чхунсока. Пока он своим телом защищал Синвона, тот не мог ничего сделать, чтобы помочь.

– Угх… – простонал Чхунсок. Ноги его подкосились, и он рухнул на землю. Лицо начало стремительно синеть. Яд действовал слишком быстро, и было очевидно, что его время истекает.

Синвон осторожно уложил Чхунсока.

И в следующий миг…

Свист!

Очередная отравленная игла вонзилась в плечо Син-вона.

Синвон понимал, что единственное спасение – это найти укрытие. Быстро спрятавшись за деревом, он попытался вытащить из плеча отравленную иглу, но та сидела глубже, чем он ожидал. Плечо начало неметь, словно превращаясь в камень – паралич уже начинался. Судя по тому, как быстро яд распространился в теле Чхунсока, у Синвона оставалось совсем мало времени.