Книга Сердцеед в Венецианской паутине, страница 52 – Натали Карамель

Дзено слушал, открыв рот. Потом его лицо озарилось. «Шаблоны! Блоки! Гениально просто! Почему мы не додумались?!» Он смотрел на меня с новым, глубоким уважением. «Граф, вы не просто аристократ с идеями. Вы… технарь! Человек дела!»

Вечер затягивался. Мы перешли к обсуждению конкретики сотрудничества. Дзено горел желанием получить эксклюзивные права на перевозку французских колониальных товаров — сахара, табака, кофе — на своих скоростных судах. Взамен обещал лоббирование снижения пошлин для французских товаров в Совете и поддержку против консерваторов вроде Мочениго. Деловая хватка сочеталась с искренней верой в наш альянс.

«Бумаги подпишем завтра, граф, — сказал он, пожимая мне руку уже как старому другу. — У меня в конторе. Утром?» Я согласился.

И тут, в паузе, его взгляд стал чуть более прищуренным, любопытным. «Граф, позвольте нескромный вопрос… Слухи ходят… О той девушке. Из «Рыжего Осла». Катарина? Вы… серьезно настроены?» В его голосе не было осуждения, скорее профессиональное любопытство купца к необычному активу.

Я встретил его взгляд прямо. «Серьезно, синьор Дзено. Но не в том смысле, о котором вы подумали. Ей шестнадцать лет. Шестнадцать.» Я подчеркнул последнее слово.

Дзено аж отшатнулся. «Шест…?! Мадонна! Я и не знал! Бьянка старая гиена!» В его глазах мелькнуло искреннее возмущение.

«Именно. Связи с детьми меня не прельщают», — сказал я твердо. — «Я ее полностью выкупаю. Она едет с нами в Париж. В моем Шато есть школа. Она будет учить детей. Шахматам, языкам… давать им шанс, какой не получила сама.»

Дзено долго смотрел на меня, переваривая. «Школа… — пробормотал он. — Выкупаете… чтобы учить детей. Честное слово, граф, вы никогда не перестанете меня удивлять.» Он покачал головой, но в его взгляде было явное уважение. «А ваша супруга? Она согласна?»

«Елена… — имя жены прозвучало тепло, — она добрый и мудрый человек. Она одобрит. К тому же… — я усмехнулся без веселья, — у нас пока нет своих детей. Король отправил меня сюда на следующий день после свадьбы.»

Дзено замер. «На следующий…? День?» Его брови поползли вверх. «Это… жестоко. Даже для короля.»

«Таковы были его планы, — пожал я плечами, стараясь говорить спокойно. — А мои планы… мои планы были жениться на любимой женщине. Что я и сделал.»

Пьетро Дзено присвистнул тихо, почти с восхищением. «И вы пошли наперекор королю? Ради любви? Черт возьми, граф… — он снова потряс головой, но теперь смотрел на меня не просто с уважением дельца, а с восхищением человека, оценившего смелость. — Вы не просто человек будущего. Вы человек, который сам кует свое будущее. Даже если для этого нужно наступить на королевские планы. Это… дорогого стоит.» Он протянул руку для нового рукопожатия, более крепкого, мужского. «Завтра подпишем бумаги. А теперь… позвольте предложить вам доехать вместе? Вечер прекрасен.»

Мы вышли на набережную. Лагуна была темной, но усеянной отражениями звезд и огней Венеции. Воздух был прохладным и свежим после душного склада. Гондола Дзено, быстрая и легкая, как его «Маркиза», ждала у причала.

Путь по каналам был неспешным. Мы молчали, наслаждаясь красотой ночного города. Фасады палаццо, подсвеченные фонарями, отражались в черной воде, как сказочные декорации. Гондольер тихо напевал. Дзено сидел, откинувшись на подушки, его лицо было спокойным, умиротворенным после насыщенного дня.