Книга Сердцеед в Венецианской паутине, страница 84 – Натали Карамель

Она заставила меня сесть.

— Слушай! Побег — это последнее дело. Он сделает из вас беглецов навеки. Тебе нужно не вытаскивать её оттуда тайком. Тебе нужно заставить Короля-Солнце вернуть её тебе самому.

Я смотрел на неё, не понимая.

— Как?

— Вот как, — тётка выпрямилась, и в её позе появилась вся её былая дипломатическая мощь. — Сначала на аудиенцию иду я. Чтобы подготовить почву, намекнуть на наличие неких… компрометирующих материалов, касающихся его окружения. Затем, когда любопытство Короля будет на пределе, придёшь ты. И когда он потребует доказательств измены Лоррена, ты выдвинешь своё условие. Первое: немедленное освобождение Елены из Башни и её возвращение ко двору. Второе: твоё полное помилование и возвращение титулов. И только тогда, когда она будет в безопасности рядом с тобой, ты передашь ему досье.

— Он никогда не согласится на унижение! — прошептал я.

— Согласится, — уверенно парировала тётка. — Потому что мадемуазель де Монпансье будет рядом. В нужный момент мадемуазель де Монпансье, которой Елена смогла заслужить доверие, шепнёт ему, что история с беременной женой, заточённой в башне, может стать дурным пятном на его репутации Милостивого Монарха. Ее мнение король ценит за нелицеприятную прямоту и отсутствие интереса к придворным кликам. А то, что ты предлагаешь… это может быть очень интересно. Она умеет говорить с ним на языке выгоды. Ты должен играть ва-банк, Леонардо. Весь твой козырь — эта книга. И жизнь вашего ребёнка.

Я закрыл глаза, пытаясь загнать обратно бушующую внутри бурю. Гнев, страх, бессилие и безумная надежда боролись во мне. Это был жестокий, холодный план. Ставка — жизнь моей жены и моего нерождённого ребёнка. Проиграть — означало потерять всё. Но иного пути не было.

— Хорошо, — я выдохнул, открывая глаза. В них уже не было ярости, только ледяная решимость. — Я согласен. Жду вашего сигнала.

Всё, что мне оставалось — это сидеть в этой позолоченной клетке тётушкиных апартаментов и ждать. Готовиться к самой важной аудиенции в своей жизни. Где я буду говорить с Королём не как подданный, а как равная сторона. Или умру, пытаясь.

Время в позолоченных апартаментах тётушки текло неестественно медленно, словно густой мёд. Каждая секунда отдавалась в висках тяжёлым, неровным стуком. Я метался по комнате, не в силах усидеть на месте. Предстоящая аудиенция виделась мне не встречей, а полем боя, где ставкой были жизни самых дорогих мне людей.

Луи, прислонившись к косяку окна, молча наблюдал за моим бессмысленным кружением. Он не пытался меня успокоить пустыми словами. Он просто был рядом. Его молчаливая поддержка была крепче любых заверений.

— Он может просто приказать схватить нас, — вырвалось у меня, и я остановился перед ним. — Взять меня, пытать, вырвать признание, где книга… а её так и оставить гнить в той башне.

— Он может, — спокойно согласился Луи. — Но он — Король-Солнце. Ему нужен зрелищный триумф, а не шепотки о замученном в подвалах дворянине. Он любит театр, Лео. И твоя тётка только что дала ему лучший сценарий. Он будет играть свою роль. И мы — свою.

Его слова, холодные и расчётливые, почему-то подействовали на меня лучше успокоительного зелья. Он был прав. Это был спектакль. И мне предстояло сыграть главную роль.