Книга Сердцеед в Венецианской паутине, страница 85 – Натали Карамель

Наконец, вечность спустя, дверь открылась. В проёме возник всё тот же немолодой слуга тётушки.

— Месье граф. Его Величество ожидает вас.

Мы с Луи обменялись последним взглядом. Он кивнул, и в его глазах читалось: «Я здесь. Я с тобой». Мы вышли.

Путь по версальским галереям показался бесконечным. Придворные, узнавая меня, шарахались в стороны, как от прокажённого, их шёпот шипел у меня за спиной. «Предатель…», «Вернулся…», «Как он смеет…». Я шёл, выпрямив спину, глядя прямо перед собой, не обращая на них внимания. Вся моя воля была сосредоточена на том, чтобы не дрожали руки.

Двери в малый тронный зал распахнулись. Солнечный свет, отражаясь от тысяч золотых деталей, бил в глаза. В конце зала, на невысоком возвышении, сидел он. Людовик XIV. Его лицо было непроницаемой маской холодного величия. По бокам, чуть поодаль, замерли несколько приближённых. Среди них — мадемуазель де Монпансье. И моя тётка, стоявшая с видом смиренной просительницы, но её глаза метнули на меня мгновенный, ободряющий сигнал.

Я сделал несколько шагов вперёд и опустился на одно колено, склонив голову. Луи остался у дверей, на почтительном расстоянии.

— Ваше Величество, — голос, к моему удивлению, прозвучал твёрдо и ясно.

— Граф де Виллар, — раздался сверху холодный, отточенный голос. — Вы явились, несмотря на то, что объявлены предателем короны. Объясните своё наглое присутствие.

Я поднял голову и встретился с ним взглядом, чувствуя, как холодный пот стекает по спине под камзолом.

— Я явился, чтобы опровергнуть клевету, Ваше Величество, и раскрыть глаза на истинного предателя, что плетёт паутину измены в самом сердце Франции.

— Смелые слова, — Король медленно откинулся на спинке трона. — И где ваши доказательства?

— Они будут предоставлены, Ваше Величество. Но прежде я выдвигаю условия.

В зале замерли. Кто-то сдержанно ахнул. Выдвигать условия Королю-Солнцу? Это было неслыханно.

Король нахмурился, его пальцы сжали подлокотники.

— Вы не в положении торговаться, месье.

В зале повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь шелестом платьев. Казалось, даже дыхание придворных замерло.

— Я торгуюсь не за себя, Ваше Величество. Я требую справедливости для невиновной. Моя жена, графиня де Виллар, была заключена в Фоларскую башню по ложному навету. Я требую её немедленного освобождения и возвращения ко двору. Я требую её присутствия здесь, сейчас, чтобы она могла видеть, как очищается её имя. И моё полное помилование. Только тогда я передам Вам документы, которые, уверяю Вас, стоят этой цены.

Король молчал, его взгляд был тяжёлым, как свинец. Я видел, как напряглись его челюсти. Я готовился к гневной вспышке, к приказу арестовать меня.

Но в этот момент мадемуазель де Монпансье, стоявшая рядом, мягко склонилась к его уху и что-то тихо прошептала. Её слова были неслышны, но я уловил обрывок: «…может быть весьма интересно… Ваше Величество… истинный масштаб…»

Лицо Короля оставалось непроницаемым, но в его глазах мелькнул азарт охотника, почуявшего крупного зверя. Он медленно кивнул.

— Хорошо. Пусть так и будет. — Он сделал едва заметный жест одному из гвардейцев. — Привести графиню де Виллар. Немедленно.

Наступили самые долгие часы в моей жизни. Мы стояли в полной тишине. Король не сводил с меня глаз, изучая, как под микроскопом. Я чувствовал на себе взгляды придворных, полные ненависти, страха и любопытства. Луи за моей спиной дышал ровно и спокойно, его присутствие было моим якорем.