Книга Битва за сердцееда: Версальский фронт, страница 55 – Натали Карамель

Но тут рука Лоррена легла на мою, властная и защищающая. Он вел меня к королевскому столу, высоко подняв голову, сияя от гордости. Его тень падала на меня, тяжелая и… защищающая. Он был моим главным врагом, моим тюремщиком, моим будущим палачом. Но сейчас, в этом зале, полном шипящих змей зависти, он был и моей единственной защитой. Его власть, его безрассудная щедрость, выставленная напоказ, его явное покровительство — вот что держало других хищников на расстоянии. Они боялись его. Пока.

Я улыбнулась королю, который смотрел на меня с холодным любопытством. Улыбнулась Лоррену, который сиял, как победитель. Улыбнулась своим новым врагам.

Игра в самом разгаре. И я была одета для нее в самый дорогой в мире доспех. И самый опасный.

Утро в Версале начиналось с привычной роскошной суеты. Но для меня оно началось с лихорадочного переезда. Колетт, едва сдерживая волнение, сообщила новость: по невероятному распоряжению герцога де Лоррена мне выделялись новые апартаменты. Не просто улучшенные в Крыле Принцев, а совершенно иные — в самом сердце дворца, в крыле, где обитали лишь особы королевской крови или их ближайшие фавориты первого ранга. С видом на Оранжерею и Северный партер.

«Его птичке тесно». Горькая усмешка скользнула в моих мыслях. Он услышал мой намек на неудобство — и воспринял как личное оскорбление. Его сокровище должно сверкать в оправе, достойной его амбиций. И он добился невозможного. Мгновенно.

Вещи — тяжелые шелка, бархат, драгоценности в футлярах, немногие личные вещи — уже были упакованы в лаковые сундуки под неусыпным взором Мари. Воздух густел от запаха кедра, нафталина и скрытого напряжения. Я стояла посреди почти пустой комнаты, чувствуя под жестким шелком корсета острый угол самодельного блокнота. Самое безопасное место. Пока что. Каждое слово сегодня могло стать оружием или приговором.

Дверь распахнулась без предупреждения. Лоррен вошел, как триумфатор, осматривая хаос переезда с видом творца, довольного своим творением. Его глаза сияли властью и тем особым, опьяняющим блеском человека, уверенного, что вершина покорена. Он был облачен безупречно, от воротника кружевной сорочки до пряжек на туфлях — сама картина могущественного покровителя.

— Ну вот, моя сияющая Виктория, — его голос лился, как теплый мед, полный самоудовлетворения. Он подошел вплотную, его пальцы легли мне на плечо, властно и в то же время с подчеркнутой нежностью. Я встретила его взгляд, позволив губам растянуться в ослепительной, благодарной улыбке, в которой горели искры обожания — именно то, что он жаждал видеть. — Скоро вы окажетесь в обители, достойной вашего сияния. Свет затопляет те покои с утра до вечера, а вид… вид открывается прямо на королевский партер. Истинный рай.

Он повел меня к окну, как будто показывая свои владения, хотя старые покои выходили во внутренний двор. Его рука под моим локтем была твердой, заявляющей права.

— Я лично осмотрел их, — продолжал он, и в его тоне зазвучала неподдельная гордость создателя. — Простор, изысканная лепнина, мрамор камина… — Он замолчал на мгновение, его взгляд затуманился мечтой, а губы растянулись в торжествующую улыбку. — Прямо как покои для будущей… — Он резко оборвал себя. Слово «королевы» так и повисло в воздухе, не произнесенное, но кричаще очевидное. Его пальцы на моем локте непроизвольно сжались. Я почувствовала, как он внутренне дернулся. В его глазах мелькнул ужасный, ледяной миг осознания — ослепленный страстью и тщеславием, он едва не выпалил измену вслух в комнате, полной слуг.