Книга Битва за сердцееда: Версальский фронт, страница 1 – Натали Карамель

Бумага. Просто бумага. Но она лежала у него в руке, как тлеющий уголек, готовый прожечь дыру в нашем мире. Я чувствовала ее зловещее присутствие даже отсюда, с балкона. Этот запах — сургуч, пыль, предательство. Королевский указ. Слова, которых я не видела, но знала. Они висели в удушливом воздухе шато, смешавшись с приторным ароматом вчерашних лилий и вечной пылью забвения, которую кто-то так жаждал насыпать на наше счастье.

И тогда — звук. Мой собственный. Приглушенный, сдавленный стон, вырвавшийся сквозь стиснутые зубы где-то в глубине горла. Я закусила губу до боли, пытаясь сдержать рыдание, но оно прорвалось, короткое, резкое, как удар кинжалом. Каждый мой вздох, каждый сдавленный звук — это был крик души, которую рвали на части. «Он уедет». Мысль, от которой сводило живот и холодели пальцы. «Уедет один, прямо в когти опасности».

Шаги на лестнице. Тяжелые, отчаянные. Он возвращался. Каждый его шаг отдавался во мне гулким эхом пустоты, наступавшей внутри. Я стояла на балконе, нашем балконе, где всего сутки назад звезды были свидетелями нашего счастья. Сейчас солнце, ласковое вчера, било безжалостно, ослепляя, выставляя напоказ мое горе. Я стояла спиной, чувствуя, как мелкая, неконтролируемая дрожь бежит по плечам, по спине. Каждый нерв был натянут как струна, готовая лопнуть.

«Елена…»

Его голос. Хриплый, надломленный. Имя, произнесенное как стон. «Боже, дай мне силы не рассыпаться сейчас!» Я обернулась. И мир, и так уже трещавший по швам, рухнул окончательно. Я видела его лицо — мое солнце, мой якорь, искаженное болью, которая отражала мою собственную. Его глаза… Бездонные колодцы тоски и той самой уязвимости, что сводила меня с ума от страха за него. Сердце сжалось в ледяной ком, такой тяжелый и колючий, что перехватило дыхание. Хотелось схватить его, закричать, не отпускать его никуда. Но где-то в глубине, сквозь панический страх, пробивалась искра. Та самая, что горела в нем всегда. Я не бросилась к нему, не зарыдала в истерике. Вцепилась в холодные перила балкона до побеления костяшек. «Держаться. Ради него. Мой муж нуждается в своей сильной жене», — пронеслось в голове. От этой мысли — вспышка гордости и новая, острая волна боли. Он так много пережил из-за меня…

«Венеция…» — мой шепот был едва слышен, но прозвучал как скрежет ножей в мертвой тишине. Я не могла смотреть на него, мой взгляд приковало к тому проклятому свертку в его руке. — «Так далеко… И… Лео? Опасно?» «Скажи, что нет. Солги мне, умоляю».

Я видела ответ в его глазах еще до того, как он швырнул указ на столик, будто ядовитую змею. Весь его вид кричал об опасности. Но не для него — он был воином. Страх был за меня. Этот страх, холодный и липкий, уже обволакивал мою душу, проникая в каждую клеточку.

«Тетушка… права была. Король не простит.» — его голос звучал чужим, разбитым. — «Это его месть. Точечная. Вырвать меня отсюда. Заставить… оставить тебя…»

«Оставить меня одну». Эти слова висели в воздухе незримой гильотиной. Одна. Перед де Лорреном, придворными шакалами, перед самим королем-пауком, плетущим свои сети… Мысль о его беспокойстве за меня, о его бессилии там, пока я здесь… она сводила с ума. Я видела, как его руки сжались в кулаки, как мускул дернулся на скуле. Он чувствовал себя загнанным зверем.