Онлайн книга «Летний сад»
|
Марк что-то пробормотал, Татьяна не расслышала, но зато услышала ответ Даши: – Да ты смеешься? О боже мой! Боже мой! – Она мне сообщила только на прошлой неделе, – быстро произнес Марк. – Я не знал. Она говорит, теперь незаконно избавиться от него. – О да, вот причина оставить ребенка! – закричала Даша. – Ну, она сказала, что и не хочет от него избавляться. – Она тебе сказала, что у нее будет ребенок, и ты теперь стоишь передо мной под цветущей вишней и придумываешь, как от нее уйти? Татьяна услышала звуки борьбы, звук пощечины, шаги, плач, услышала, как Даша уходит, плача и говоря: – Какое же ты дерьмо, Марк! Какое же ты чертово дерьмо! Марк остался снаружи, курил. Татьяна слышала его даже сквозь подушку на голове, как он пинал ветки, что-то бормотал, закуривая одну сигарету за другой. Он уехал обратно в Ленинград на следующее утро, на рассвете, в тумане. Никто не видел, как он уходил, кроме Татьяны, провожавшей взглядом его сутулую спину и сумку в руке, когда Марк тащился по дороге. Она смотрела ему вслед, пока он не исчез из вида, а на пастбище вышли коровы и зазвенели колокольчиками. Татьяна даже не читала, она просто лежал на боку и жалела свою несчастную сестру. Вечером в субботу, после похода с Дашей в женскую общественную баню, они молча возвращались домой, чистые и горячие, красные. Сайка, которая в баню не ходила, спросила, хочет ли Татьяна выйти поиграть, но Татьяна снова отказалась. Дома Даша взбила для Татьяны яичный желток с молоком и сахаром, и Татьяна, выпив это, улеглась на диван на веранде, положив голову на колени сестре. – Дашенька, сестренка… – Да? – Голос Даши звучал печально. Татьяна сглотнула: – Хочешь послушать смешную историю? – О да, пожалуйста. Мне просто необходимо что-нибудь смешное, чтобы взбодриться. Расскажи, милая. – Сталин, как председатель президиума, вышел перед парламентом с короткой речью, минут на пять. Ему зааплодировали. Все встали и аплодировали минуту. Потом еще минуту. Потом еще минуту. Они стояли и аплодировали. Но… еще минута. Аплодисменты. Они стояли и продолжали аплодировать, а Сталин стоял перед ними на трибуне со скромной улыбкой, просто воплощение скромности. Еще минута. Аплодисменты. Никто не знал, что делать. Они ждали какого-то сигнала, но от скромного невысокого человека сигналов не было. Еще минута прошла. А они все стояли и хлопали. Уже одиннадцать минут прошло. И никто не знал, что делать. Кто-то должен был прекратить аплодисменты. Но кто? Двенадцать минут… тринадцать… А он все стоял на трибуне. А они стояли в зале. Четырнадцать минут. Пятнадцать… Наконец через пятнадцать минут министр транспорта перестал хлопать. И тут же все в зале остановились. А на следующей неделе министра транспорта расстреляли за предательство. – Таня! – воскликнула потрясенная Даша. – И это должно быть смешно? – Да, – кивнула Татьяна. – Смешно, потому что могло быть хуже. Министром транспорта могла оказаться ты. – Ты с ума сошла! – Даша отодвинула Татьяну с коленей и встала, чтобы взять сигарету. – Где вообще ты могла услышать такое? – Бланка. Берта. Олег. Деда. Всем понравилась эта история. – Я тебе запрещаю такое рассказывать! – А ты кто, моя мама? Даша умолкла, прикуривая. Татьяна погладила ее по руке: – Извини. Когда, кстати, мама уезжает? Она меня снова наказала, ты знаешь. Я не могу выходить из дому четыре дня. |