Книга Летний сад, страница 148 – Полина Саймонс

Потом вдруг Сайка протянула Даше ее шаль и сказала:

– Ты ее забыла у нас, Даша, когда вернулась с прогулки со Стефаном.

Татьяна, сильно нахмурившись, отвела взгляд. Это была настоящая катастрофа. Что вытворяла Сайка? Татьяна извинилась и ускользнула в свою комнату, а через мгновение Сайка постучала в ее окно и спросила, не хочет ли она выйти. Татьяна не хотела.

Когда погасили свет и она уже почти заснула, во дворе послышались голоса. Сначала ей показалось, что это снова Сайка, но это были Даша и Марк, и Даша старалась говорить как можно тише, а Марк – как можно громче.

Татьяне не хотелось слышать ни слова, но, поскольку она не могла закрыть окно, не дав знать, что она не спит, она накрыла голову подушкой и начала напевать. И только когда голос Даши стал громче, любопытство и огорчение за сестру заставили Татьяну убрать подушку и прислушаться.

– Почему я сюда приехал? – говорил Марк. – Я приехал потому, что хотел быть с тобой, Даша! И мне казалось, что и тебе хочется быть со мной!

– Между нами просто тупик. Я знаю, ты думаешь, у нас нечто вроде романтических отношений, и я определенно не ожидаю большего, я не прошу тебя о большем. В Ленинграде мне достаточно того, что я задерживаюсь в твоем кабинете после работы. Но я не предполагала, что тебе кажется, будто я тебе принадлежу даже в Луге.

Татьяна снова стала напевать. Марк что-то сказал.

– Это то, чего хочешь ты, так? – сказала Даша. – Чтобы я отдавалась тебе на пятнадцать минут во время обеденного перерыва или между пациентами – на диване в приемной, перед тем как ты убежишь домой к жене, а я отправлюсь домой спать в одной кровати с сестрой? Но есть ли что-то большее, Марк? Мне так не кажется. Я думала, мы уже и так выжали слишком многое из той сухой тряпки, которая представляет собой наши взаимоотношения.

Гм…

Марк что-то сказал. Похоже на «но я тебя люблю».

– А ты любил меня, когда я забеременела в прошлом году?

Ох нет!

– Что ты тогда мне сказал? Должно быть, ты говорил «я тебя люблю», но я услышала «Даша, мы ничего не можем поделать! Нам некуда деться». Должно быть, это и означало «я тебя люблю». И я понимала, что ты прав. Разве я жаловалась? Я просила тебя пойти со мной в больницу? Нет. Я пошла одна, после работы, и стояла в очереди, как другие женщины, а потом другая женщина, совершенно незнакомая, помогла мне добраться до дому. И на следующий день я вышла на работу. И все продолжилось как прежде. Ох, кстати, я тоже тебя люблю, Марк. – Даша уже плакала.

Гм…

– Я отказалась от своей жизни, – продолжила Даша. – Отказалась в двадцать один год. – (Татьяна не могла гудеть достаточно громко, чтобы заглушить прерывистый голос сестры.) – Но знаешь что? Думаю, я предпочту пять жарких минут в лесу со Стефаном двум годам на том холодном диване с тобой!

– Я люблю тебя, действительно, – слабо произнес Марк. – Я приехал сказать, что намерен сообщить жене – я ухожу.

– Тебе лучше сделать больше, чем придумать, как это сказать. Тебе бы лучше придумать, как ты уйдешь.

– Я думал, мы могли бы пожить в кабинете, пока нам найдут новое жилье.

– В кабинете? Что, на диване? – Даша помолчала. Потом тихо сказала что-то, чего Татьяна, к счастью, не расслышала. Потом она добавила громче: – А почему ты не можешь просто сказать, что это она должна перебраться куда-то еще? Скажи, что это она должна уйти, а не ты. Почему она должна остаться? Это твоя квартира. Она записана на тебя. И это ее проблема, если ей негде жить.