Книга Летний сад, страница 174 – Полина Саймонс

– Нет-нет, – пробормотал он. – Неси сюда сумку.

Она подошла к нему с сумкой, заботливо наклонилась над ним. Опустилась на колени у дивана, пощупала лоб, лицо. Он не открывал глаз. Кожа была влажной из-за мокрого полотенца.

– Не думаю, что у тебя лихорадка…

– Мне нужна сиделка… – бормотал он.

– Милый, я здесь.

– Ты в своей форме?

– Конечно. Я же только что с работы.

– А волосы у тебя собраны в узел?

– Конечно. Шура, открой глаза!

– И на тебе белые туфли, белые чулки и все такое?

– Да, да, что ты делаешь?

– Мне нужна сиделка… – снова повторил он.

Татьяна замолчала.

– Гм… – прогудела она наконец служебным тоном. – Похоже на то, что вы серьезно больны. Я должна полностью вас осмотреть, прежде чем поставить диагноз.

– Делайте все, что считаете нужным, сестра Метанова.

Татьяна достала из сумки стетоскоп:

– Можете вы снять футболку? Я должна прослушать ваши легкие.

Приятно прохладный стетоскоп коснулся его груди.

Когда он открыл глаза, Татьяна серьезно посмотрела на него. Она сдвинула назад сестринскую шапочку и расстегнула верхние пуговки формы, приоткрыв грудь.

– Я должна осмотреть вас целиком, – сказала она, стягивая с него кальсоны. – Пожалуйста, сидите спокойно, не двигайтесь. Это может быть опасно. Мы должны действовать осторожно.

Она расстегнула переднюю застежку бюстгальтера, сдвинула с плеч халат, оставив застегнутой лишь пуговку под грудью. Перед ним теперь была ее грудь с коралловыми твердеющими сосками, и нежный живот, и пояс, поддерживающий белые чулки. Она опустилась на ковер между его ногами.

– Гм… – повторила она. – Дело плохо. Но я думаю, мы сможем это исправить, капитан Белов.

Достав из своей сумки маленькую баночку с вазелиновым маслом, она смазала свою кожу, потом его и положила его пенис между своими грудями, тихонько раскачиваясь взад-вперед.

Александр не мог этого выдержать.

– Думаю, у меня тяжелый случай, – простонал он, стараясь не закрывать глаза. – Я болен насквозь…

Серьезно кивнув в знак согласия, она ласкала его, пульсирующего и растущего, медленно, медленно, скользкими руками.

– Дурное настроение – дело серьезное, капитан. Никаких гарантий.

Его руки потянулись к ее волосам; шапочка упала. Он сполз с дивана, наклонился к ней, поцеловал.

– Прости за вчерашнее, Таня… – прошептал он. – За глупый крик. Я просто не хочу, чтобы ты тревожилась. Пожалуйста, доверься мне в этом. Пожалуйста.

– Капитан! – Ее пальцы заскользили вокруг него, лишив его дара речи. – Прошу… вы не должны говорить. Это лишь ради вашей пользы.

– А есть лекарство от такой болезни? – спросил Александр, падая спиной на диван.

– Ну, в старые дни считалось, что это можно высосать, – безмятежно ответила Татьяна.

Но он не был безмятежен, когда сказал:

– Понимаю… Как вы думаете, в наши дни это поможет? Современная медицина, похоже, ушла очень далеко вперед…

Ее губы не знали отдыха. Он даже пытался под конец остановить ее, ему действительно хотелось, чтобы она оказалась на нем в этом медицинском халатике и доводящем до безумия поясе для чулок, но она шептала:

– Капитан, вы хотите вылечиться? Тогда войдите в мой рот. Как вам нравится.

Остановить ее было явно невозможно.

Александр обнаружил, что возбуждается, просто увидев ее утром в ее рабочие дни, а потом в те моменты, когда они иногда встречались за обедом, а потом даже при виде ее халата в шкафу, отутюженного и готового к следующему дню. И наконец он начал твердеть при одной лишь мысли о белом халате. Через какое-то время она заявила, что он дошел до предела и надежды у него не осталось.