Книга Летний сад, страница 335 – Полина Саймонс

Она сказала ему это однажды в Лазареве.

В пустыне было холодно этой декабрьской ночью. Александр не надел ничего, кроме рабочих штанов и черной армейской футболки, но это было как раз то, что нужно. Работа частично избавила его от ярости, от грызущей тревоги, от лишающего сил страха.

Что, если это то, чего они не смогут исправить?

Что, если она снова не вернется домой сегодня?

У Александра совсем не осталось здравого рассудка, совсем.

Топор опускался все быстрее и быстрее. Александру хотелось довести себя до физической слабости; он не доверял себе. Постанывая от боли, он опускал топор на сухие бревна, пока в его легких не иссяк воздух.

Он услышал шум. О боже… гравий! Это ее машина на подъездной дороге. Александр отшвырнул топор и побежал вокруг дома, под навес для машин, куда она как раз въезжала, – Татьяна и вздохнуть не успела, как он уже был рядом. Схватил ее и встряхнул. Он задыхался, не мог говорить, и она молчала.

– Где ты была, черт побери? – зарычал он, тряся ее безвольное тело. – Да ты хоть представляешь… понимаешь, что пришлось испытать Энтони? Боже мой… да ты хоть на одну чертову секунду задумалась… хотя бы о нем?

Он тряс ее, но все слабее и слабее, а потом его руки обняли ее, сомкнулись вокруг нее. Он прижал ее к груди:

– Боже мой, где же ты была?

Он дрожал с головы до ног.

– Отпусти меня, – сказала она незнакомым голосом. – Убери от меня руки!

Александр отступил, просто отшатнулся.

С ленинградским холодом и блокадным лицом, с горьким проклятием в глазах Татьяна стояла, прислонившись к красному автомобилю. На ней были розовые брюки капри и короткий розовый пуловер. Она выглядела разбитой, словно не спала несколько дней; темные круги под глазами, бледные губы, ввалившиеся щеки, а волосы! Ее волосы… они исчезли, обрезанные до самой шеи. Они теперь слегка вились и выглядели взъерошенными. Александр боялся, что она вообще подстрижется по-военному, но она просто изменила свою жизнь и стала другой женщиной. Эта новая женщина, похоже, едва держалась на ногах. Может, из-за розовых туфель на высоком каблуке. Это была его вторая мысль после потрясения из-за волос. Исчезнув на три дня, растворившись, потерявшись, она вернулась домой в половине второго субботней ночи, в розовых капри и розовых туфлях на шпильке…

Татьяна стояла около машины. Александр задыхался в нескольких футах от нее. Было холодно, но его охватил жар.

– Где ты была, черт побери? Отвечай.

– Где был ты? Ты мне ответил?

– Ты ни о чем меня не спрашивала!

– Мне и не нужно было, так?

Моргая, он отступил еще на шаг:

– Тебя с четверга не было дома. Где ты была?

– Я не обязана тебе объяснять, – с трудом владея собой, произнесла она. – Так что хватит разговаривать так, словно я что-то тебе должна. Я ничего не должна.

– Ты ничего мне не должна? – Его голова дернулась, все тело дернулось от усилий сохранить власть над эмоциями. – Ты с кем разговариваешь, Татьяна? – грозно прошептал Александр.

– С тобой, Александр, – ответила она язвительно. – Я говорю с тобой. Потому что совершенно очевидно, что ты ничего мне не должен.

Он постарался не отвести взгляд. Постарался, но не сумел.

– Это неправда.

– Хватит болтать! Хватит. Хватит. – Ее голос становился все ниже и ниже. – Я больше не могу. – Она прижалась к машине, опустив руки вдоль тела. – Я не знаю, что происходит, что случилось с нами. Я ничего не понимаю! Но я так больше не могу. – Она задрожала. – Ты должен уйти из этого дома.