Книга Летний сад, страница 442 – Полина Саймонс

Он с отчаянием наблюдал за деревней все утро, а потом сказал Рихтеру, что или они должны пойти и захватить Мун Лай сейчас же и ни секундой позже, или ему нужна сигарета – сейчас же и ни секундой позже. Рихтера это позабавило, он насмешливо поинтересовался, а что же Александр делал в прошлом, скажем в тюрьме, когда его в качестве наказания на недели лишали курева. Александр, которому совсем не было смешно, ответил, что, если Рихтер не хочет связать его по лодыжкам и подвесить голого вниз головой на восемь часов, он должен позволить ему закурить. Рихтер серьезно рассмотрел обе возможности, но наконец дал Александру и Элкинсу разрешение уйти на два километра в заросли. Элкинс тоже уже едва сдерживался.

Глубоко в джунглях Александр присел на корточки в кустах и с благодарностью выкурил сразу три сигареты, прежде чем произнес хоть слово. Он находил лишь слегка ироничным то, что мог прожить почти четыре года без женщины, но с трудом выдержал двадцать четыре часа без никотина.

– Ну как, отец Энта? – сказал Элкинс, куря с наслаждением, но далеко не с таким отчаянием. – Беспокоишься из-за похищения?

Александр покачал головой:

– Да, но не в этом дело. – Он выпустил дым, потому что не мог сказать дальнейшее.

– Что? Ты не можешь поверить, что твой сын и мой лучший друг влюбился в кого-то вроде нее?

Еще одна сигарета.

– Я немного дальше заглядываю.

– Майор Баррингтон, – сказал Элкинс, дружески похлопав Александра по руке, – я полагаю, ты этого не знаешь, но нельзя сказать, что влюбиться в юную азиатскую красавицу, даже искалеченную красавицу, – это уж слишком. Азиатские девушки слишком опьяняют белого мужчину. У нас нет оружия против них. И то, что Энтони влюбился в эту девушку, сейчас быстро становится не самым главным для решения нашей главной проблемы. Что мы сейчас хотим знать – не влюбился ли он в Мату Хари? Не заманила ли она сюда его, молодого мужа, будущего отца, чтобы предать?

Александр курил.

– Элкинс, – сказал он наконец, – это как раз то, о чем я думаю. Но непонятно, почему он пошел с ней за демилитаризованную зону.

Элкинс покачал головой:

– Ты просто уже ничего не видишь. И хорошо. Ты и не должен. – Он помолчал. – Ты забыл, как ты меня ругал за то, что я не заметил, что она заманивает нас в ловушку, еще тогда, в Хюэ. Я не понимал, о чем ты говоришь. Теперь понимаю. Если она была частью ловушки, а он ничего не видел, даже до того, как влюбился, он легко мог пойти с ней далеко на север, будучи влюбленным.

Александр кивнул. Об этом он тоже думал. Но так далеко? Что приводило его в замешательство, так это заметная перемена в движениях Маты Хари, когда она шла в ту хижину и когда возвращалась. Александр не мог как-то согласовать то, что он видел, с тем, чего он ожидал от Мун Лай. Он сел на землю, куря и думая, и не сказал Элкинсу ни слова о своих худших страхах относительно судьбы Энтони в руках северных вьетнамцев.

Александр выкурил восемь сигарет, прежде чем потащился обратно, теперь куда медленнее, и упал рядом с Мерсером, чувствуя себя одурманенным, но теперь ему стало немного лучше, когда он накурился и сидел рядом с друзьями Энтони, словно быть рядом с ними было все равно что оказаться немного ближе к сыну. Мерсер, переглянувшись с Элкинсом, откашлялся.

– Что, сержант? – спросил Александр. – Не смущайся. Говори что хочешь. Мы все в этом.