Книга Летний сад, страница 480 – Полина Саймонс

Паша кивнул, весьма благосклонно глядя через кухонный островок на младшего брата.

– Для меня лично этого вполне достаточно, чтобы отказаться от сомнений насчет стратегической оборонной инициативы.

– Да ладно, может, следовало бы тебе предложить этот пост, а не мне, – сказал Энтони. – А пока Гарри посмеивается надо мной, я собираюсь сидеть перед всеми теми людьми и защищать то, что не могу защищать, несмотря на его рассуждения об атомных частицах.

Во время этого спора Татьяна и Александр в основном помалкивали. Когда их сыновья пререкались, они слушали, пили шампанское, поглядывали друг на друга. Потянувшись к бокалу Татьяны, Александр вылил в него остатки шампанского и встал из-за островка.

– Пап, ты куда? – спросил Энтони. – Мы далеко не закончили.

– Как будто я не вижу, – сказал Александр и вышел.

Татьяна повернулась к Энтони:

– Энт, знаешь, как определить, что твой отец думает о твоем выдвижении? Он пошел за другой бутылкой «Кристаля». – Она кивнула. – Он действительно верит. А пока не хочешь перекурить? Можешь курить в кухне, все в порядке. Я включу вытяжку.

Энтони с благодарностью закурил. Он научился весьма ловко обходиться одной рукой, в том числе и с сигаретами.

– А почему вы с папой молчите? Вы со мной не согласны?

Сначала Татьяна просто промолчала. А потом мягко произнесла:

– Пусть сначала папа вернется. Он с тобой поговорит.

Они тихо сидели до того, как Александр вернулся, откупорил бутылку и наполнил все бокалы лучшим из всех шампанских вин. Они подняли бокалы, и Александр сказал:

– Энтони, я пью за тебя. Все выбранные нами пути, мой, и твоей матери, и твой собственный, привели к тому, где ты теперь стоишь. И я хочу, чтобы ты стоял уверенно и сказал бы без сомнений: «Спасибо, мистер президент, для меня честь и привилегия служить вам». Так что мы выпьем за ясность твоих целей – тебе ее явно не хватает.

Энтони поставил бокал на островок.

– У меня нет ясной цели? – мгновенно ощетинился он.

– Ох да, – ответил Александр, не так резко, но не менее прямо. И выпил. – Вот так.

– Папа! Я последние три года работал с президентом над ратификацией вторых переговоров об ограничении стратегических вооружений!

– Что ж, значит, ты не обращал внимания на то, что происходило с этими переговорами в последние шесть месяцев, – спокойно произнес Александр.

– Да ты смеешься надо мной? – Энтони изменил тон.

– Ничуть. Начиная с сорок шестого года состоялось уже двадцать – двадцать! – переговоров о разоружении с Советским Союзом. И начать с того, что их прекращали именно Советы, они отказывались сделать хоть какую-то уступку, единственную, пусть даже чисто формально сократить свой ядерный арсенал. Единственное, на чем мы согласились, так это что мы не станем производить больше ракет для защиты нашего Восточного побережья от их наступательных ракет!

– Верно, но благодаря нашим усилиям вторые большие переговоры имеют большой шанс на подписание! – сказал Энтони.

– Подпись – не сокращение вооружений, – вмешался Гарри. – Но все же… Одна из причин хорошего шанса на подписание соглашения та, что наш президент одобрил развертывание межконтинентальных ракет и установку баллистических ракет средней дальности, «першингов», в Европе, чтобы заставить Советский Союз сесть за стол переговоров, намекнув, что их наращивание вооружения его не убедит. Четырех войн за столетие достаточно.