Книга Татьяна и Александр, страница 81 – Полина Саймонс

Лариса толкнула его сильнее, соскочила с перекладины, и тут вошел Гриша, ее старший брат.

– Лариска, вот ты где! – воскликнул он. – Я повсюду тебя искал. Иди отсюда. Перестань развращать Александра. Разве не видишь, что у него много работы? Иди к маме. Она спрашивает, почему ты до сих пор не пригнала коров с пастбища. Скоро придет колхозник за молоком.

– Иду. – Гриша ушел первым, а Лариса, проходя мимо Александра, обернулась и с восхитительной улыбкой на лице прошептала: – Александр, в следующий раз нам не помешают, и я зацелую тебя, обещаю. И потом буду называть тебя Шурой, чтобы не путать с Сашей, моим братом. Обожди немного.

Весь остаток дня, вечером и, конечно, ночью в сарае Александр не мог думать ни о чем другом. Но на следующий день случилось то, что прекратило его самоистязание. Он увидел бледное лицо Ларисы поутру. Когда он подошел к ней, она подняла ладони и, не глядя на него, сказала:

– Я неважно себя чувствую.

– Это ничего. Я вылечу тебя.

Она слабо оттолкнула его:

– Не подходи ко мне, Александр. Сделай одолжение. Держись от меня подальше.

Озадаченный, он принялся за работу. Он не видел ее весь день, а вечером за ужином к необычайной бледности Ларисы добавился сильный жар. На следующий день жар усилился и появилась тревожная красная сыпь на лице.

– О-о, нет! – в панике повторяли взрослые.

Лариса заболела.

А потом жар появился у Александра, и сыпь тоже. Но никто не повторял в панике: «О-о, нет!» Ибо всадник апокалипсиса сидел на бледном коне, который, как все они знали, был тифом – неизлечимым, заразным, смертельным мором. Головная боль, предшествующая наступлению болезни, была такой жестокой, пульсирующей и ужасной, что к тому моменту, когда температура поднялась до сорока градусов и появилась зудящая сыпь, Александр был рад наступлению бреда, которым сопровождалась болезнь. У братьев был жар, у Ларисы – кровоизлияние, затем у родителей начался бред, а Лариса была уже мертва. В один момент она сжимала горячие руки Александра, в следующий – умерла. Живые были слишком слабы, чтобы вырыть ей могилу, и она оставалась лежать в избе. Задыхаясь, они ждали, когда за ними придет всадник. И он приходил.

В конце концов в живых остались только Ефим, отец Ларисы, и Александр. Они не выходили из дому многие дни, может быть, недели? Держась друг за друга, они пили воду и молились. Александр начал молиться на английском, иногда переходя на русский, молясь за мир, за мать с отцом, молясь за Америку, за здоровье, за свою жизнь, за Тедди, Белинду, Бостон, Баррингтон, за лес, а в конце стал призывать смерть, ибо не мог больше это выносить. Но потом он увидел измученные глаза Ефима, устремленные на него, почувствовал руку Ефима, услышал, как кровоточащий рот Ефима шепчет ему:

– Сынок, не умирай, не умирай, здесь так ужасно. Вернись к отцу с матерью. Найди обратную дорогу домой. Где твой дом, сынок?

Ефим умер. Александр выжил. Проведя шесть недель в карантине, он поправился. Органы власти для предотвращения вспышки болезни в Кавказском регионе приказали сжечь деревню Белая Гора вместе с телами умерших, домами и сараями. Александр, оставшийся в живых, но не имеющий документов, решил назваться третьим сыном Ефима – Александром Беловым. Когда пришли советские служащие с масками на лице и планшетами на груди и приглушенными голосами спросили: «Ваше имя?», – Александр без колебаний ответил: «Александр Белов». Они проверили записи о рождении для деревни Белая Гора, записи о семье Беловых и выписали Александру новый внутренний паспорт, позволяющий ему перемещаться по Советскому Союзу без опасения быть задержанным и арестованным за отсутствие документов. Александра посадили на поезд, и с письменным разрешением от регионального совета он проделал обратный путь до Ленинграда и поселился у Миры Беловой, сестры Ефима. Мира была поражена, увидев его. К счастью для Александра, она двенадцать лет не видела своих родных и настоящего Александра и, хотя с удивлением отметила темные волосы и глаза Александра, его худощавость и рост («Саша, не могу поверить. Ты был таким невысоким, светловолосым и пухлым в пять лет!»), но ничего не заподозрила за давностью времени. Александр остался. Он спал на раскладушке в прихожей, слишком короткой для него, ужинал с Мирой, ее мужем и родителями мужа, стараясь как можно реже бывать в их квартире. У него был план. Он хотел окончить школу, а потом вступить в армию.