Книга Влюбленный маркиз, страница 17 – Валери Боумен

Молли печально кивала и старалась делать вид, что вовсе не расстроена.

– Держись, – напутствовала Медди сестру. – Слушайся миссис Галифакс и помогай по дому. Обещаю, что буду писать тебе каждую неделю.

С тяжелым сердцем расставалась она с сестрой, ее голубые глаза покраснели от слез, когда шагала по снегу к почтовому дилижансу.

И месяц назад Медди получила письмо от миссис Галифакс, о котором с ужасом думала все эти годы:

«Ваш кузен Леопольд сделал Молли предложение. Это же замечательно: девушка станет баронессой».

Худшее заключалось в том, что миссис Галифакс была права. Медди уехала четыре года назад в надежде на то, что в Лондоне достигнет успеха. И вот теперь она едва сводит концы с концами и делает ошибку за ошибкой. Возможно, ей самой надо было выйти за кузена Леопольда в то время: лучше уж она взвалила бы на себя супружеское бремя, а не бедняжка Молли. При одной мысли об этом у Медди сводило живот. Если бы она пожертвовала собой в свое время, то сестра жила бы благополучно и сама выбрала бы себе мужа. Она совсем не похожа на Медди: домоседка, нерешительная, пугливая. Молли выйдет за это чудовище, если только старшая сестра не найдет способа этого избежать, но вероятность, что она когда-нибудь сможет дать сестре то, чего ей бы хотелось, чрезвычайно мала.

Медди зябко повела плечами и оглядела маленькую комнатенку с голыми стенами, где жили они с Энн. Она подвела сестру. Ее жалованья не хватит, чтобы подготовить ее к светскому сезону: платить за жилье и питание Молли у миссис Галифакс и то удавалось с трудом.

Медди сжала челюсти. Ее эгоизм и беспечность – вот в чем причина всего. И сегодня она опять повела себя совершенно бездумно: с риском лишиться работы в доме Хезлтонов спустилась в гостевые покои.

Она пыталась дотянуться до пуговиц на спине позаимствованного платья, когда в комнату влетела Энн и разочарованно объявила:

– Я останавливалась у гостиной – там никого не было.

– Нет, он там был, – торопливо возразила Медди и повернулась, жестом попросив Энн помочь ей снять платье.

– Был? – чуть не вскрикнула Энн, быстро расстегивая пуговицы.

Пока надевала простую черную униформу служанки, оставленную на кровати, Медди подробно рассказала, что произошло на лестнице.

– Ты его поцеловала? – ужаснулась Энн, вытаращив темно-карие глаза.

– Да, – кивнула Медди, не в силах подавить счастливую улыбку от собственной дерзости.

Энн мечтательно кивнула и сцепила пальцы:

– Ой, и как это было?

– Это было… восхитительно, – мечтательно проговорила Медди. – Вот теперь обе мои мечты сбылись. Сначала я потанцевала на балу с красивым джентльменом, а потом его поцеловала. Теперь я больше никогда не стану так рисковать. Как только верну платье, туфельки и серьги…

Она коснулась ушей и ахнула: левой сережки не было. У Медди душа ушла в пятки, к горлу подступила тошнота.

– Энн, скорее! Мы должны найти сережку, или меня точно выгонят!

Джастин стоял на лестнице и глупо хлопал глазами. Да что с ним такое? Помчался за едва знакомой дамой. Зачем? Никогда он не позволял себе ничего подобного: обычно женщины бегали за ним.

Он провел рукой по волосам и вполголоса выругался. Все остальное тоже было бессмысленно. Она опять отказалась назвать свою фамилию, а ее поцелуй, почти по-детски невинный, пробрал его до костей, что тоже было удивительно. Уже давным-давно поцелуи для него были лишь небольшой прелюдией на пути к занятиям куда более приятным. Отчего же сейчас он неловко поправлял штаны, пытаясь взять в толк, как случилось, что этот поцелуй заставил его дрожать всем телом.