Онлайн книга «На краю любви»
|
– Что же делать?! – в отчаянии воскликнул Бурбон. – Неужели придется заменить актрису?! Маркизова зарыдала. Боярская снова выступила вперед, и снова глаза ее алчно блеснули… – Зачем такие радикальные меры? – пожал плечами Кукушечкин. – Мы заменим ноги. – Рубить? – деловито осведомился Поль. – Топор принести прикажете? Или, может статься, вострым ножичком лишнее срежем? Все так и покатились со смеху, кроме госпожи Маркизовой, которая залилась слезами. – Вам бы только паясничать, мсье Леруа, – отмахнулся Кукушечкин. – Дамы! Извольте пройти вот за эту занавеску и поочередно выставьте оттуда ваши ножки. Только до колена, выше не надо! – Вряд найдете вы в России целые три пары стройных женских ног, – съехидничал Поль. – Впрочем, нам бы одной хватило! Первой бросилась демонстрировать себя госпожа Боярская, однако ноги ее оказались необычайно худы, да еще и кривоваты. Тем же недостатком страдали нижние конечности комической старухи, а обе травести обладали ногами прямыми, как палки: что щиколотки, что икры. У субретки ножки оказались довольно милы, и, хоть не имели даже намека на интригующий подъем – по причине явного плоскостопия, – смотрелись в красных чулочках очень даже недурственно. Уже совсем было решили остановиться на этом, как вдруг Поль, хищно сузив глаза, провозгласил: – Погодите, господа! Еще одна присутствующая здесь дама не показала нам ножку! – Переписчица, что ль? – ухмыльнулась Боярская. – Могу себе представить, что там за ходули! – Мадемуазель, извольте пройти за занавеску! – скомандовал Кукушечкин. – А ежели вас стыдливость заест, – добавил он, потому что девушка не тронулась с места, – немедля собирайте свое имущество и извольте вон. Только расчета не дам. – Да как вы?!. – возопил было Леха, однако Ася остановила его движением руки: – Тише. Без второго слова прошла за занавеску и высунула босую ногу. После короткой паузы мужская часть труппы разразилась аплодисментами. Да… в меру длинная, изящная, соразмерная, с тонкой щиколоткой, круто выгнутым подъемом, стройным коленом, ножка была воистину великолепна! А главное, смотрелась она так интригующе, что все мужчины и не хотели, а все-таки слегка взволновались… Причем некоторые даже не слегка! Словом, приговор был единогласным: в спектакле будет участвовать переписчица. Вернее, ее ножка! На надувшуюся субретку внимания никто не обращал. – Мадам, – проговорил Кукушечкин, обращаясь к Маркизовой, – дублерша для ваших ног найдена. Есть ли у вас запасная пара красных чулок? – Есть, – всхлипнула госпожа Маркизова. – Соблаговолите отдать их мадемуазель переписчице. – Хорошо, – снова всхлипнула Маркизова. С одной стороны, она, конечно, радовалась, что выход найден, с другой – ей было жаль красивых чулок. – Что же до вас, мадемуазель, – повернулся Кукушечкин к Асе, которая, вся красная, как пресловутые чулочки, вышла из-за занавески, – если вы сейчас начнете кичиться своей стыдливостью и отказываться от участия в спектакле, я немедленно отменяю его, распускаю труппу и закрываю театр. Прошу иметь в виду, что в этом случае никто, ни один из актеров не получит выходного пособия. Раздался общий вздох ужаса. Конечно, мало кто верил, что Кукушечкин накануне премьеры пошел бы на такой отчаянный шаг… хотя кто его знает?! Вполне может решиться. Тем паче что жалованье он за прошлый месяц еще не платил. Что ему мешает в наказание прикарманить все деньги да и сбежать из Нижграда?! |