Книга На краю любви, страница 135 – Елена Арсеньева

Данилов резко зажмурился, потом снова открыл глаза, и Ася увидела, как мечтательная мгла, их заволокшая, исчезла, словно порыв ветра ее снес. Зрачки сузились, взгляд сделался пристальным, цепким, колючим… опасным!

Федор Иванович выхватил нож, резанул по обшивке, припал было к отверстию, но тотчас отпрянул, толкнул Асю одной рукой в угол пролетки, а другой, метнувшись вперед, чуть ли не вдвое согнул Спирю. В следующий миг две пули пробили новые дыры в обшивке.

– Что делается! – возопил Спиря, снова распрямляясь. – Ты гляди уж, Федор Иванович, не зевай, Христа ради, а то вишь, разнежился он!

– Ну да, было дело, – согласился Данилов и улыбнулся Асе так, что она не устояла бы на ногах, когда бы уже ни сидела на полу пролетки.

Федор Иванович на миг приник к прорези, отпрянул, приподнял Асю:

– Глянь быстро. За нами двое. Кто они, знаешь? Глянула – и упала снова, ясно?

Ася прижалась было лицом к прорези, но тут же отпрянула с криком:

– Берегись!

Почудилось, будто пристально глянули на нее два черных глаза. Это были дула двух пистолетов!

Ася рухнула на дно повозки, Данилов навалился сверху, прикрывая.

Грянул выстрел, почти сразу другой. Одна пуля прошла поверху прорези, другая чуть ниже.

– Два пистолета, и оба пристреляны плохо, – проворчал Данилов, приподнимая Асю, но не давая ей выпрямиться. – Спиря, ты как, живой?

– Покуда живой! – радостно отозвался Спиря. – А н-но! А пошли, родимые! Разгонитесь, клячи, во весь дух! Вот хотел же я тройку запрячь, да Скурлатов пожмотился. А что ж это за конь у них такой, что ветром летит?

– Его зовут Север, – отозвалась Ася. – Это лучший конь Никиты Широкова. Только сейчас на нем скачет Марфа! Сначала нашу повозку обгонял на Севере Тарас, это кучер широкопольский.

– Узнал я эту рожу, – с отвращением сказал Данилов. – Помню, как я тебя, Асенька, из его лапищ вырвал… А почему Марфа верхом на этом коне? И палит из двух стволов сразу! Никита струсил?

– Не знаю, – пробормотала Ася. – Она… она свирепая, лютая, безжалостная! Стреляла в тебя, убила Ульяна – я сама слышала, как она этим хвалилась. Столько зла сотворила, стольких людей погубила! Ну и с нами решила, наверное, собственноручно расправиться.

– Похоже на то. – Данилов снова глянул в прорезь. – Безжалостная – это ты верно сказала. Ишь как охаживает коня плеткой! Но это не поможет. В каждой ольстре только по одному пистолету помещаются, а она стреляла дважды. Теперь ей придется замедлиться, пока отставший спутник другие пистолеты не подвезет. А у меня еще второй ствол эспиньоля не расстрелян, да и в сундуке оружие есть.

Он выглянул в прорезь, прицелился – но покачал головой, опустил эспиньоль:

– Не могу стрелять в безоружную женщину. Спиря, гони во всю мощь! Устроим засаду на повороте в Хворостинино.

– Смотри! – вдруг заорал Спиря. – Берегись!

Он бешено косился через плечо, и через миг стало ясно почему.

Серый конь вдруг оказался бок о бок с повозкой слева, и лицо Марфы глянуло на беглецов яростно расширенными глазами, похожими на два пистолетных дула.

– Отдай бумаги, Аська! – яростно крикнула Марфа. – Отдай! Не то…

Она отшвырнула плеть, которой нахлестывала Севера, и потянула из-за пояса пистолет.

Значит, зря Данилов счел ее безоружной!

Ася совсем близко видела вытянутую шею Севера, его истерзанные удилами губы. Повинуясь руке Марфы, он снова и снова теснил повозку. Упряжные лошади норовили свернуть на обочину, выдергивая вожжи из рук Спири.