Онлайн книга «На краю любви»
|
– Отдай бумаги! – снова крикнула Марфа. «Сумасшедшая! – ужаснулась Ася. – Какие бумаги?! Да ведь бумаги у нее!» – А!!! – Марфа с яростным визгом оскалилась, наводя пистолет на ближайшую к ней лошадь. Ася поняла: сейчас Марфа выстрелит не в кого-то из людей – она убьет лошадь, повозка опрокинется, придавив седоков, и Никита, который не спеша подъедет с заряженными пистолетами, застрелит их всех, безоружных, беспомощных! – Йййййюууууяаааа! – раздался вдруг оглушительный не то вопль, не то свист. Спиря едва не свалился с козел, но все-таки удержался, выровнял упряжку. Кони рванули вперед с такой скоростью, что Север с Марфой в седле словно бы отшатнулся назад, исчез из поля зрения. – Йййййюууууяаааа! Ася, едва не оглохнув от этого вопля-свиста, повернула голову… Данилов, это Данилов стоял рядом со Спирей, одной рукой помогая ему удерживать обезумевшую упряжку, в другой сжимая эспиньоль, и свистел так, словно хотел небо смешать с землей! – Держи, – наконец оборвав свист, крикнул Федор Иванович, перекидывая эспиньоль Асе. – Стреляй, если что! Сможешь? – Отец учил! – отозвалась Ася, хватая пистолет, взводя курок и высовываясь из-за полога, готовая встретиться с Марфой лицом к лицу. Да так и замерла, не веря глазам… * * * – Стойте! – закричала Ася, и в голосе ее было нечто, заставившее Спирю послушаться. Он начал было натягивать вожжи, однако замедлить бег перепуганных лошадей ему удалось только с помощью Данилова. – Ты где так навострился свистеть? – задыхаясь спросил Спиря. – Когда гонял почтовые обозы через тайгу на Урал, у ямщиков обучился. Этим свистом и волка напугаешь, и разбойника отгонишь, и коня подстегнешь! – бросил Данилов, осторожно ослабляя вожжи. Кони постепенно остановились. – Что там? – спросил Федор Иванович, принимая у Аси эспиньоль и выглядывая из повозки. – Чертовщина! – воскликнул через секунду, спрыгивая на землю и помогая выбраться из повозки Асе. Бешеный свист Данилова придал упряжке такую скорость, что серый конь изрядно отстал. Но сейчас он не скакал, а стоял неподвижно, испуганно вздергивая голову. У ног коня лежала Марфа. Юбки ее нелепо задрались, закрывая лицо, но тело вывернулось таким странным образом, что даже издалека было видно: это тело мертвое. – Не удержалась в седле? – тихо проговорил Данилов, быстро шагая вперед. – Да, – шепнула Ася, стараясь не отставать. – Это Север… он боится громкого свиста. Сразу резко останавливается как вкопанный. Мне сама Манефа, в смысле Марфа, про это и рассказала… – С такой скоростью неслась! Понятно, перелетела через голову резко вставшего коня – и все, – пробормотал Данилов. – Маня! – раздался вдруг истошный крик, и Данилов с Асей только сейчас заметили, что второй всадник – Никита – уже приблизился, неуклюже соскочил с седла – и упал на мертвое тело, страшно крича: – Маня! Маня! – Осторожней, – приказал Федор Иванович, отодвигая Асю себе за спину. Никита бился головой о землю, теребил Марфу, выл, звал ее и не заметил, как Данилов подошел к его коню и вытащил из ольстр два пистолета. Сунул их за пояс, подошел к Никите, держа наготове эспиньоль: – Встаньте, Широков. Никита с трудом поднялся. Слезы лились по его лицу, он размазывал их кулаками. Скользнул взглядом по Асе, но словно бы не узнал ее. Опять уставился на Данилова и завыл: |