Книга На краю любви, страница 139 – Елена Арсеньева

– Эда-кэ си хукланни, эдэ? Тэгэ-кэл! Илкэл дэ нэнэкел! Мудан дэ Буга Санарин, Бега дэ Дылача, дылача юксэн дэ дылача иксэн, Хэлгэн, бэлэ-ми! Дуннэду бурурэн! Аси илвэн хогран бэрдукин. Конномоду коннидупулин момбоподячан. Эси мурэли синвэв. Нунандан галадэ-ми дылача юксэнтыкин. Сонин гэлэде ми! Балэкэллу бака-ми усэ дэ гоёвун-ми булэр… Эда-кэ си именни, эдэ? Нэнэкэл, ичэкэл, долыкал!

– Я слышала эти слова, тоже их слышала! – изумленно вскричала Ася. – Когда нашла браслет Ульяна, они мне стали сниться, особенно вот эти, которые Мудан дэ Буга Санарин! Но кто они такие, я до сих пор не знаю.

– Мудан дэ Буга Санарин – это значит Вместилище звезд и Небесное отверстие. Так у тунгусов называются Вселенная и Полярная звезда, ну а Хэлгэн – Небесная медведица, то есть по-нашему Большая Медведица. К этим созвездиям обращены самые сильные, самые могущественные тунгусские заклинания, произносить которые имеет право только потомственный шаман. Таким был Улген, поэтому его мольбы помогли. А теперь слушай, как это заклинание переводится на русский язык: «Что же ты лежишь, друг? Пробудись от сна! Встань и иди! Вместилище звезд и Небесное отверстие, Луна и Солнце, Солнце восходящее и Солнце заходящее, Небесная Медведица, помогите! Он упал на землю. Женщина срезала тетиву с его лука, в черном дупле черная змея притаилась. Сейчас вокруг безлунная ночь. Ему надо встать лицом на восход. Богатырю нужен меч! Помогите найти оружие и поразить врагов! Что же ты стоишь, друг? Иди, смотри и слушай!»

Ася почувствовала, что ее пробрала дрожь, и даже Север тревожно заржал.

Данилов продолжал:

– Когда Улген умолк, из-за дерева вышел длиннобородый и длинноволосый седой старик. Потом я узнал, что это знахарь Савва, который с весны до поздней осени жил в лесу в некоем подобии избушки, сложенной из вывороченных стволов и сбитых бурями ветвей. Иногда к знахарю приходили из окрестных деревень люди за целебными травами, зельями и ворожбой. Да, он слыл и колдуном… Увидев шаманство Улгена, Савва сразу понял, что это его собрат по ремеслу, даром что говорит на непонятном языке. Вдвоем они перетащили меня в избенку Саввы, и теперь за мое излечение взялись уже два шамана – и тунгус, и русский… Едва очнувшись, я попросил Улгена разузнать о твоей судьбе, Ася. Он отправился в Широкоплье, да так и не вернулся. Прошло несколько дней, прежде чем Савва, который водил дружбу с некоторыми широкопольскими крестьянами, узнал, что в имении недавно подстрелили какого-то инородца, который шлялся по саду – небось с недобрыми намерениями, – и велели сбросить его тело в Дубовый овраг. Узнал Савва также, что невеста молодого барина, которая чудом осталась жива после нападения на ее карету, исчезла бесследно. То ли ее тоже убили, то ли сбежала она – неведомо! Я снова оказался на краю смерти от этих страшных известий. Пролежал полмесяца недвижимо, и Савве пришлось приложить все силы, чтобы вернуть мне желание жить. Наконец я почувствовал, что снова полон сил. То ли шаманство Улгена, то ли ворожба Саввы вернули мне их, не знаю. Но самое удивительное: я вдруг преисполнился надежды, что ты жива и мы встретимся вновь! Уснувшее было чутье охотника, чутье золотоискателя, вновь обострившееся от действия загадочных сил и даже от самого пребывания в лесу, пробудилось во мне и подсказало, что ты могла либо вернуться в Хворостинино, либо скрыться где-то в Нижграде. Конечно, поискать тебя в Хворостинине было проще, да вот только денег, чтобы нанять подводу и поехать туда, у меня не было: сюртук мой с зашитым в кармане золотом был украден там же, в церкви, где похитили портэфёй с бумагами… Тогда я решил добраться до Хворостинина пешком. Савва раздобыл мне драный зипун и помятый картуз с большим козырьком, скрывающим лицо, и я уже прощался со своим спасителем, когда в жилище знахаря неожиданно появился Спиря. Жил он в Нижграде и служил в одной конюшне при развозной конторе. Спиря называл старого знахаря дедом, хотя в родстве они не состояли. Но когда-то Савва спас ему жизнь, и теперь Спиря не мог ему ни в чем отказать. Ни на миг не задумавшись, он согласился отвезти меня в Хворостинино, однако тебя там не оказалось… Я бесцельно бродил вокруг запертого дома и вдруг вспомнил, как ты при нашей встрече в Нижгороде смущенно жаловалась, что забыла в Хворостинине оставленные мною деньги. Мы со Спирей сковырнули замок в два счета. На столе в гостиной лежал тот самый кошель, в который я положил деньги. Положил совсем недавно, а поди ж ты, как изменилась, как вздыбилась жизнь!..