Книга Еще одна жизнь злодейки. Трилогия, страница 283 – Анна Верещагина

Пенелопу разъедали внутренние сомнения и злоба.

Примет ли предложение о мире наследный ферзенский принц? «А что, если сейчас он передумает о браке со мной?» – размышляла Пенелопа, лихорадочно ища глазами, за что бы зацепиться взглядом.

Девушка понимала, что причина её порывам была вовсе не основана на ревности из-за любви, а из-за чувства собственного самолюбия. Пенелопа вовремя сумела отвадить от будущего жениха дарсийских кошек, а тут нарисовалась Диана. Убежденная в том, что не имеет права проиграть кому-либо в борьбе за мужчину, она готова на всё, дабы не ударить в грязь лицом. Она же принцесса Акроса в конце концов!

Если такой, как Карлос, женится на ком-то недостойном по любви, разразится скандал и распространится по многим странам. Для монарха, который должен отбросить свой прямой долг перед страной, отвергнуть возложенное бремя и легкомысленно жениться...

– Нет, я не допущу этого... – вонзая ногти в ладони, Пенелопа поднялась с места и отослала Тори за другим нарядом.

Служанка скрылась за дверьми, а принцесса неспеша подошла к лежащему на полу зеркалу.

Кроме того, браки между иностранными монархами обычно заключаются с намерением создать сильный политический союз, поэтому девушка отогнала всё раздражающие её мысли, надеясь, что будущий жених благоразумен и умён не то, что её брат.

Как бы она ни была несчастна после, этот брак для неё принцип и дорога к короне императрицы, власти, а любовь... Он её полюбит – так она считала.

С высоты своего роста Пенелопа всматривалась в зеркальную гладь, что разделяла полам тонкая полоска.

Лицо её ожесточилось, так как разбитое зеркало считается плохой приметой.

Ноа Монро

Герцогиня, которую я желал заполучить любой ценой, дала положительный ответ перед всеми сливками аристократии, иностранными гостями и перед правителями страны. Этого достаточно, чтобы усмирить несдержанность дворян и заставить меня чувствовать себя полноценным, что ли...

Несколько мужчин, сидящих напротив меня за столом, странно поглядывали.

Видимо, их дико пугала моя ухмылка, но контролировать мимику последние дни стало крайне сложно. Вскоре выражение лица удалось изменить, так как неотложные политические вопросы, касаемые мирного договора, ждать не могут. Однако, мысль о счастье грядущего брака омрачалась темной тенью...

Догадываюсь, что переживает Диана.

Я вижу, как ей сложно держать спокойное выражение лица каждый раз, когда она выходит в свет. То давление, что угнетает девушку, ощутимо даже мной, и мне правда хочется ей помочь, но не выходит. Девушка либо отвергает мою помощь, либо безумно злится, если я тайно пытаюсь что-то сделать, но расстраивает меня отнюдь не это.

Не было ни слова о любви с её стороны.

Напротив, девушка отказывается верить во всё, что связано с чувствами. Она словно боится обжечься.

Совсем недавно я бы громко рассмеялся, если бы мне сказали, что я испытаю любовь и даже ревность.

Пальцы сами собой сжались в кулак от подобных мыслей.

Феликс Эсклиф. Он снова дает о себе знать, и это безумно выводит из себя. Мало ему было просто ошиваться рядом с девушкой, так он почти осмелился выдвинуть права на мою Диану...

Я смотрел на узоры массивного стола, пока привилегированные дворяне продолжали шептаться между собой, а король и ферзенский наследник обсуждали торговые детали мирного договора. Хоть я и сидел поблизости от короля Луи, не слышал ни слова.