Книга Еще одна жизнь злодейки. Трилогия, страница 362 – Анна Верещагина

Когда я толкнул огромную дверь, она медленно открылась с тяжелым скрипом. У главного входа в покои Повелителя стояла стража.

Я моргнул, глядя на растерявшихся стражников, когда те засуетились, но в конечном итоге они быстро впустили меня к деду.

Внутренняя часть комнаты вырезана из твёрдых камней и напоминала чем-то древние хоромы предков, что излучали великолепие.

Окна во всю стену открыты настежь, открывая чудный вид на город с огромного балкона. По левую руку была кровать, а по правую у окон стоял массивный стол, заваленный свитками и стопками бумаг.

Мебели немного, лишь самое необходимое, но было тут и нечто странное. То, чего в других помещениях быть не могло ни в коем разе, но Повелителю позволялось всё. Как, например, несколько картин и один портрет, что висел на противоположной от стола стене. Портрет женщины, из-за которого я принудил Диану приехать сюда.

— Повелитель.

Склонившись в поклоне, я поприветствовал деда-императора, что недовольно уставился на меня привычным тяжелым взглядом.

— Карлос, — пробасил тот в ответ и скучающе взглянул на чашку в своей руке. — Как ты посмел явиться без предупреждения?

— Я предупреждал несколькими днями ранее, что приду повидаться...

Острый взгляд зеленых глаз сверкнул в мою сторону.

— Наглый щенок! — морщинистое лицо озарилось гневом, но спустя несколько секунд смягчилось при виде моего прямого взгляда. — Всё так же упрям, как погляжу. Ты уже приветствовал меня после возвращения, чего надобно?

— Я не единственный, кто упрям в нашей семье.

— В любом случае, ты превзошёл даже меня.

— Удивительно, отец говорил так же.

— Твой отец был дураком. Если бы не влюбился в ту гадюку, из-за которой погиб, то стоял бы сейчас тут и довольно улыбался.

— Вижу, с тех пор как я вернулся, твое настроение, повелитель, улучшилось.

— В этом нет ничего особенного. Впрочем, это из-за того, что ты наконец привел себе жену.

— Вас действительно не смущает, что она акросийка?

— Меня смущает, что ты собираешься сделать её будущей императрицей.

— Во-первых, вас не интересовало, что за человек ваша невестка.

Император коротко хмыкнул и отставил от себя чашку.

— Она прямо потомок того мерзкого человека, — он сжал плотно губы и, сведя брови, устремил взгляд мне за спину. — Что можно ожидать от дитя того выродка, что убил собственного брата из-за жадности.

На его морщинистом лице растянулась поистине зловещая улыбка, наполненная болью.

Я медленно повернул голову и боковым зрением увидел тот самый портрет.

— Мне кажется, в последнее время я старею. — Смахнув со стола невидимую пыль, он снова остро взглянул на меня. — Кстати, ты действительно не собираешься рассказать мне, зачем пришел?

— Ах да... — интригующе начал я. — В том дворце я встретил женщину, и мне удалось привезти её сюда вместе со своей невестой.

— Если ты пришел сюда для того, чтобы трепаться о своем распутстве, то...

— Этот портрет.

Одного упоминания о портрете было достаточно, чтобы старик замолчал, при этом убийственное сверля во мне дыры взглядом.

— Есть негласное правило, установленное твоим же прадедом, мой повелитель, что на портретах пишутся лишь лики тех, в ком течет кровь императора. Я никогда не спрашивал вас, и всё-таки: кто эта женщина?

Взгляд мужчины казался тяжелее самого грозового неба, но я выдержал его.