Книга Еще одна жизнь злодейки. Трилогия, страница 96 – Анна Верещагина

Наши с трудом устоявшиеся отношения, как леди и рыцаря, дали трещину после этого инцидента. Когда границы рушатся, связь становится неясной, а наши отношения друг с другом сейчас были слишком расплывчатыми, чтобы их было можно хоть как-то описать.

Теперь, когда я вспоминаю множество разных моментов, связанных с Эсклифом, начинаю понемногу понимать те его странные взгляды.

Когда он так на меня смотрел... Могло ли это быть сильным чувством, как влюбленность, или же было обычным физическим желанием?

Бесчисленные сомнения и предположения заполнили мой мысли, унося куда-то в неизвестность.

Знакомый запах розмарина по ветру доносился до меня, и я неосознанно обернулась. Однако, когда я повернула голову, увидела огромного зверя, прыгнувшего на спину белоснежной кобылы.

Огромные когтистые лапы вцепились в тело лошади, и та от ужаса встала на дыбы. Пронзительный крик Белоснежки смешался с опасным рыком огромной кошки, что вцепилась в когда-то спокойное животное. Происходящее напоминало замедленную съемку киноленты.

Горная львица, впиваясь когтями, разрывая плоть кобылы, вставшей на дыбы, пробираясь ближе ко мне. Я чудом удержалась в седле, но этого оказалось мало. Отдаленно я слышала крики людей и скрежет металла, а следом страшный, хрустящий звук ломающихся костей. Что-то горячее брызнуло мне на лицо, а после перепуганная и раненная кобыла сбросила меня с себя, снова подорвавшись на задние ноги.

Всё произошло так быстро и неожиданно. Я толком испугаться не успела, пока не упала на спину. Сильный удар болью разливался по всему телу, а дышать я попросту не могла. Перед глазами мощные копыта, залитые кровью, а когда-то белоснежная шерсть окрасилась в кроваво-красные пятна. Сильно зажмурившись, я перекатилась на бок и сжалась калачиком, пытаясь сделать вдох.

– Диана!

– Откуда он выпрыгнул?!

– Быстрее за лекарем и стражниками!

– Миледи!

– Трубите в рог!

Отовсюду я слышала крики мужчин, а после почувствовала прикосновение. Крепкие руки повернули мое тело, заставляя прижаться вплотную, и с каждой секундой всё сильнее я ощущала отчаянье, задыхаясь.

– Дыши, – над ухом разносился спокойный баритон. – Расслабься и медленно дыши через нос…

Я не могла закричать, а могла лишь задыхаться, содрогаясь в мужских руках. Глаза застилали слезы. Беспорядочно дрожащими руками исследовала пространство, нащупывая, за что смогу ухватиться. Ощутив в руках плотную ткань, сжала ее со всей силы, что во мне осталась, и уткнулась лицом в грудь мужчины, чувствуя, как его мужественность окружает меня. Спустя мучительные секунды в ноздри наконец пробился знакомый аромат розмарина.

– Ха-а… Кх!

Первые вздохи были болезненными.

Такое бывает, когда долго нежишься в ванной, дыша горячим паром, но стоит вдохнуть прохладный воздух, становиться очень больно в груди и поднимается кашель.

– ...больно, – сквозь слезы, стекающие по щекам, я подняла глаза на Эсклифа.

Он стиснул зубы и выглядел так, словно страдал больше, чем я. В его крепких и бережных объятиях мне ощутимо легче, но сильная дрожь в теле никуда не исчезла.

– Я увезу тебя, – он лишь тихо шепнул и поднял меня на руки. Дрожащими кистями обвила его шею, прижимаясь ближе к оголившимся участкам кожи. Мне было так плевать на то, как это выглядит, и было по-настоящему страшно, а находясь рядом с Феликсом, – спокойнее.