Онлайн книга «Джейн Эйр»
|
– Этого слишком мало, чтобы поддерживать бодрость духа. Вы любите сидеть на подоконнике… видите, я знаю ваши привычки. – Вы узнали их от слуг. – Ах, как вы проницательны! Что ж, может быть, и от них. Говоря по правде, у меня здесь есть знакомая, миссис Пул. Услышав это имя, я вскочила. «Вот как, вы с ней знакомы! – пронеслось у меня в голове. – Ну, тогда тут все-таки не без черта!» – Не пугайтесь, – продолжало странное создание. – Миссис Пул – надежная женщина, молчаливая и спокойная. На нее вполне можно положиться. Но я спросила вас о другом: когда вы сидите на подоконнике, неужели вы только и думаете, что об этой вашей будущей школе? Не испытываете ли вы интереса к кому-нибудь из гостей, сидящих на диванах и креслах перед вами? Нет ли среди них одного лица, за выражением которого вы наблюдаете? Одной фигуры, за движениями которой вы следите хотя бы из любопытства? – Мне нравится наблюдать за всеми без различия. – Но не выделяете ли вы кого-нибудь среди всех остальных – одного или, может быть, двух? – Очень часто, когда жесты или взгляды какой-нибудь пары раскрывают мне целую повесть, мне интересно наблюдать за ними. – А какую повесть вы слушаете охотнее всего? – О, выбор у меня небогатый! Тема всегда одна и та же – ухаживанье, а в перспективе обычная катастрофа – то есть брак. – А вам нравится эта неизменная тема? – Нет. Я не интересуюсь ею. Она меня не касается. – Не касается? Если молодая дама, пышущая здоровьем, блещущая красотой и наделенная всеми благами происхождения и богатства, сидит и улыбается, глядя в глаза джентльмену, которого вы… – Я… что? – Которого вы знаете и которого, быть может, выделяете среди других… – Я не знаю здешних джентльменов. Я и двух слов ни с кем из них не сказала; что же касается моего мнения о них, то одни – не столь молоды, но зато почтенны и достойны уважения, другие – молоды, элегантны, красивы и жизнерадостны. Но, разумеется, каждый из них вправе получать улыбки от той, от кого ему хочется, – мне и в голову не приходит, что это может иметь какое-то отношение ко мне. – Вы не знаете этих джентльменов? Вы ни с одним из них не сказали двух слов? Неужели и с хозяином дома тоже? – Он уехал. – Глубокомысленное замечание! Ловкая увертка! Он уехал в Милкот сегодня утром и вернется вечером или завтра утром. Неужели это обстоятельство заставляет вас исключить его из списка ваших знакомых? Зачеркнуть, как будто он не существует? – Нет. Но я не могу себе представить, какое отношение мистер Рочестер имеет к этому разговору. – Я говорила о дамах, которые улыбаются, глядя в глаза джентльменам. А за последнее время столько улыбок было послано мистеру Рочестеру, что его взоры наполнились ими, как два блюдечка. Разве вы не замечали этого? – Мистер Рочестер вправе пользоваться вниманием своих гостей. – Никто не говорит о правах, но разве вы не замечали, что из всех здешних разговоров о браках наиболее оживленные и упорные толки касаются мистера Рочестера? – Жадность слушателя опережает речь рассказчика. – Я сказала это скорей самой себе, чем цыганке; ее странные вопросы, голос, манеры словно окутывали меня каким-то сном. Одно за другим срывались с ее губ совершенно неожиданные заявления, и в конце концов мне показалось, что я опутана целой сетью мистификаций. Я только дивилась: что это за незримый дух в течение стольких дней наблюдал за работой моего сердца и знал каждое его биение? |