Книга Бандит Ноубл Солт, страница 155 – Эми Хармон

– Разве вы не знаете новость?

– Какую новость, Мэри? – спросила мама. Она по-прежнему смотрела на дверь между вагонами, словно отчаянно хотела улизнуть.

– О, дорогая, вам следует сесть. Я думала… Бегите, мальчики. Вы уже достаточно съели. Вы все. Идите и поиграйте. Я к вам потом загляну.

Огастес поспешил следом за братьями Гарриман, но на бегу оглянулся на маму и состроил извиняющуюся гримаску. Миссис Гарриман уговорила Джейн присесть, и теперь она сидела на краешке стула с напряженно-прямой спиной, словно показывая всем своим видом, что у нее нет времени на досужую болтовню.

– Прости, мама, – тихо проговорил он и, тут же забыв обо всем, кинулся к себе в купе за колодой карт.

Когда он ввалился в их отдельный вагон, там уже сидели Ноубл, Ван и Сандэнс.

– Сандэнс, мне нужна колода карт. Я хочу научить друзей играть в покер.

– Друзей? – переспросил Ноубл. Его голос прозвучал резче, чем обычно.

– Да. Аверелла и Роланда. Я только что завтракал с ними. Мы будем в салон-вагоне.

– Гас… – настороженно начал Ноубл.

– Прошу, Ноубл. Прошу. Я хочу поиграть. Они хорошие. Мама сейчас разговаривает с их мамой. Она знает, где я буду.

Ноубл потер щеку. Сандэнс протянул Гасу колоду карт.

– Иди веселись, парень, – буркнул он. – Деньги у тебя есть?

– Мы не станем играть на деньги. Только на очки.

– Это вы зря… Они богатые?

– Да. Их отец очень богат.

– Чьи это дети? – спросил Ноубл. Его голос звучал очень странно.

– Это Роланд и Аверелл Гарриманы, – выпалил Гас. – Но мистера Гарримана с ними нет. Так что вам нечего опасаться.

Ван, Сандэнс и Ноубл охнули, как будто он одним махом насадил их всех на шпагу и пригвоздил к стене.

Огастес развернулся и бросился прочь из вагона, не дожидаясь дальнейших вопросов или разрешения вернуться к друзьям. Ноубл за ним не пошел.

* * *

Джейн вошла почти сразу после того, как Огастес выбежал из вагона, но двигалась она медленно, кожа у нее казалась пепельно-серой, а пуговицы на вороте платья были застегнуты неправильно. В правой руке она сжимала газету.

– Джейн?

– Огастес… играет в карты с мальчиками Гарриманов, – сказала она. Она старательно не встречалась глазами с Бутчем. – В Солт-Лейк-Сити собираются построить новое депо для «Объединенной Тихоокеанской железной дороги». Первый камень заложат во время ежегодного июльского празднования.

– Двадцать четвертого июля. В этот день в тысяча восемьсот сорок седьмом году мормоны вошли в долину и решили: «Вот то самое место». – Ван поднял руку и понизил голос, изображая поворотный момент в истории Юты.

Улыбался он так широко, словно стоял на сцене, а зрители устраивали ему стоячую овацию.

– Гарриман едет этим поездом? – спросил Бутч.

Нервы у него были напряжены до предела. Ему хотелось подхватить Джейн, унести в спальню и целовать до потери сознания, хотелось поправить ей платье или вовсе стянуть его, но что-то было не так, совсем не так. Произошло что-то ужасное, и вокруг нее выросла стена, такая крепкая, что он не мог даже приблизиться.

– Не знаю.

– Вы не знаете? – переспросил он, не веря своим ушам, и от этого его слова прозвучали слишком строго.

– Я видела только Мэри и мальчиков. Но это уже не важно. Что сделано, то сделано. Гарриманы всегда были очень… добры к нам.

– Джейн? – произнес он. В чем дело? Он причинил ей боль? Прошлой ночью он забылся, поспешил, не подумал о ней? Он вдруг понял, что совершенно ни в чем уже не уверен.