Книга Бандит Ноубл Солт, страница 52 – Эми Хармон

Его мать не отнимала пальцев от поручня и лишь смотрела вниз, вниз, вниз, в развернутое кверху лицо Ноубла Солта. Тот медленно поднял ладонь, показывая, что увидел их, и Огастес ликующе вскрикнул, не тревожась, что все вокруг станут смотреть на него. На него смотрели всегда и всюду, он давно к этому привык.

– Он нас видит, мама. Видит нас обоих.

Они смотрели, как он поднялся на борт, вскарабкавшись по трапу ловко, как заправский моряк, и исчез в нутре громадного корабля, которому предстояло стать им домом на ближайшие восемь дней.

– Прощай, Париж. Я буду скучать. – Огастес махнул рукой в направлении берега. В глазах у него стояли слезы. – Прощай, Франция. Я тебя люблю.

– Неужели, милый? – удивленно переспросила мама.

– Да. Конечно. Разве ты не будешь скучать?

– Нет. Париж – замечательный город, но ты – единственный, без кого я не смогла бы жить. Единственное дорогое мне существо во всем мире.

– Но Париж тебя любит. Ты лучшее сопрано Франции!

– Всей Европы, – поправила она, чуть скривив губы.

– И скоро завоюешь Америку.

– Конечно. – Она сказала это так, словно все было предрешено, известно заранее, словно не сомневалась, что так и будет, но в ее голосе не было радости.

– Разве ты не об этом мечтаешь, мама? – растерянно спросил он.

Она всегда так много, так целеустремленно работала. Казалось, она ничего больше не делала.

– Нет, мой хороший. Я мечтаю о мире и покое.

* * *

Старший помощник капитана дал ему ключ и велел стюарду провести его в каюту. Ноги у него дрожали, дыхание по-прежнему никак не желало восстановиться. Он всю дорогу бежал. Когда трап начал качаться, он чуть не полетел в воду. Если бы не моряк, шедший прямо за ним и подхвативший его – Боже, месье, – его бы пришлось вылавливать из гавани.

– Вы в первом классе, мистер Туссейнт, вам следовало прибыть первым пароходом, – заметил стюард, подхватив его чемодан и потянувшись за рюкзаком.

Бутч с облегчением выслушал его английскую речь с явным призвуком кокни, но поправлять не стал. Джейн сама решит, каким именем ему представляться на корабле. Он знать не знал, что она задумала.

– Было бы неплохо, согласен, но я едва поспел на последний.

Он вышел не на той станции, на другом конце города, а когда стал спрашивать, где порт, его никто не понимал. Одна женщина, казалось, разгадала, что ему нужно, но ответила по-французски, слишком быстро, и махнула рукой на запад. Ему показалось, что она произнесла «пять километров». Он зашагал по направлению к морю, сам не свой от тревоги, и взбежал по трапу пароходика, когда на него поднимались последние пассажиры. В билете у него значилось «Мистер Туссейнт», но никто не попросил его предъявить документы. Он знал, что билет в первый класс его здорово выручил.

– Уверен, миссис Туссейнт будет рада услышать, что вы здесь, сэр. Мы отнесли ее багаж в каюту. Кажется, она на верхней палубе. Мы скоро отчалим. Возможно, вы тоже хотели бы подняться наверх? Всем пассажирам нравится присутствовать при отплытии, когда дают гудок.

Он знал, где она. Он видел ее, она стояла на верхней палубе в белом платье, придерживая огромную шляпу. Шляпы и океанский ветер – не лучшее сочетание. Он чуть не лишился шляпы, пока поднимался по сходням. Огастес махал ему руками в знак приветствия, и на мгновение он сам снова стал мальчишкой, Бобби Паркером, и ему захотелось в ответ так же неистово замахать Огастесу Туссейнту руками, вложив в движения всю радость, что вдруг поднялась у него в груди. Он возвращается домой. Да поможет ему Бог. И да поможет Бог Джейн, связавшей себя с бандитом. Он сделает все, что сможет, чтобы ее уберечь. И все же он едет домой. И будь что будет.