Книга Смертельный код Голгофы, страница 24 – Филипп Ванденберг

Разбираться с этими папками показалось Фелиции делом бессмысленным, тем более что отдельные ящики были подписаны тщательнейшим образом, а кипы бумаг обозначены наклейками. Они носили такие названия, которые могли быть понятны только человеку посвященному, например Гебель-Муса, Синай, Кумран, Богазкой. Фелиция действительно не могла себе представить, что десять миллионов оставили свой след где-то в этих папках. Главное — она не знала, как вообще может выглядеть такое доказательство.

На след мог бы навести швейцарский банк в Цюрихе, который управлял миллионным счетом. И Фелиция полетела в этот город, расположенный на одноименном озере. Оно хорошо знала его, ведь многие из ее клиентов жили именно тут. Блестящий мир улицы Банхоф-штрассе, где между дворцами банков и страховых компаний теснились Картье, Феррагамо и Луи Витон, едва ли впечатлял ее. Под камнями этой мостовой находился гораздо более захватывающий мир золота и валюты, на которые можно было купить полмира.

Холл UBS больше походил на танцкласс при дневном свете, чем на операционный зал банка, а услужливость, с какой банковские работники встречали своих клиентов, вполне соответствовала рейтингу этого заведения.

Фелиция предъявила служащему банка документы на наследство, свидетельство о смерти мужа. Пожилой господин по фамилии Нэбель, о чем сообщала всем табличка на пиджаке, рассыпался в соболезнованиях и попросил минуточку терпения. Взяв бумаги, он исчез прежде, чем Фелиция успела задать какой-то вопрос или назвать причину своего прихода.

Через пять минут Нэбель вернулся и вручил ей документы. С явной робостью в голосе, которая никак не вязалась с его внешностью, он произнес на тягучем цюрихском диалекте:

— Случилось нечто особенное, если вы позволите мне такое замечание.

— Деньги исчезли, — успела вставить Фелиция.

Господин Нэбель всплеснул руками и с улыбкой возразил:

— Ах, ну о чем вы говорите! В швейцарском банке не пропадет ни один раппен. Никогда! Но присутствует конверт владельца счета, адресованный в случае его кончины лично Фелиции Шлезингер, — а это вы и есть. Как удивительно, не правда ли?..

— Удивительно? — Фелиция не знала, как ей реагировать.

— Да, удивительно; хотя меня это не должно касаться. Можно было бы подумать, что владелец счета предвидел свою смерть, ведь так? Разрешите вручить вам конверт, и, если хотите, я покину вас на несколько минут.

Когда Фелиция взяла конверт, руки ее задрожали. На нем рукой Арно было написано: «В случае моей смерти прошу передать в руки моей жены, госпожи Фелиции Шлезингер».

Что все это значит? Фелиция почувствовала, как кровь ударила в голову. Медленно, почти нежно она вскрыла конверт, до этого боязливо оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что за ней никто не наблюдает.

На писчей бумаге банка беглым почерком было написано несколько строк:

Фелиция, девочка моя!

Если ты читаешь эти строки, это значит, что тебе пришлось пережить много печальных дней и недель (а может быть, даже месяцев). К сожалению, я не мог избавить тебя от этого. Более того, из-за этого меня мучает совесть. Рано или поздно мы все умрем. Ты еще молода и можешь начать новую жизнь, а деньги помогут тебе в этом. Я знал, что так или иначе ты обнаружишь этот счет. Не спрашивай, откуда он. Он есть, и теперь он твой. Живи счастливо.