Книга Смертельный код Голгофы, страница 88 – Филипп Ванденберг

— Он изменял мне с израильской потаскухой!

— Откуда ты знаешь?

— Я упаковывала его одежду в коробки, и именно в том самом костюме, который он надевал на нашу свадьбу, я нашла любовное письмо от какой-то Шебы Ядин. «Мой любимый котеночек!» Какая пошлость!

— Мне очень жаль, — сказал Гропиус.

— Не стоит! — ответила Фелиция. — Если и была причина скорбеть по Арно, то он сам ее уничтожил. Он врал мне без зазрения совести, а я, глупая старая карга, доверяла этому человеку. Как я могла быть такой наивной!

— Как мне тебя утешить? — нежно спросил Гропиус.

— Приезжай ко мне и оставайся. Мне было бы приятно, если бы ты побыл со мной тут завтра. Какой-то исследователь из Берлина пожелал завтра приехать, он заинтересован в научном наследии, которое оставил Арно. Его зовут доктор Раутманн. Я справилась в институте: такой сотрудник у них действительно числится. Тем не менее мне кажется, что тут что-то нечисто. Хотя он очень многое знает о работе Арно.

— Я еду, — ответил Гропиус.

* * *

Когда на следующее утро Гропиус проснулся в постели Фелиции, ему понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, где он. Уже давно прошли те времена, когда он просыпался в кровати чужой женщины. Из кухни было слышно тихое шипение кофейного аппарата и распространялся приятный запах поджаренных тостов. Грегор уже давно не чувствовал себя так хорошо. Судьба свела его с Фелицией при сомнительных обстоятельствах. Но ему вдруг показалось, что в конце концов оба они обретут что-то хорошее.

Вид через террасу на другой берег Тегернзее был фантастическим. Утреннее солнце еще не поднялось высоко, и его лучи проникали сквозь оголившиеся ветви деревьев, росших на отвесных горах.

Фелиция появилась в спальне в короткой футболке, с подносом такого размера, что едва могла его удержать. Она была в отличном настроении.

— Доброе утро, дирекция отеля решила сервировать вам завтрак в постель вместе с горничной!

Гропиус не удержался от смеха.

— Этот адрес мне нужно будет как следует запомнить, — шутливо сказал Гропиус в ответ и залюбовался тем, как Фелиция ставила поднос на маленький приставной столик. Он шаловливо протянул к ней руку, но Фелиция отпрянула:

— Персоналу отеля строго запрещены личные контакты с постояльцами.

Гропиус и Фелиция позавтракали в постели. Вообще-то Гропиус ненавидел есть в кровати из-за крошек. Но с Фелицией все было по-другому. Ему показалось, что он начал новую жизнь. В такие моменты он старался не вспоминать о прошлом, но такого настроя ему хватало минут на пять. Потом к нему снова возвращались мучительные вопросы, которые преследовали его уже несколько недель, вопросы, на которые у него не было ответа. Тогда он смотрел перед собой, уставившись в пустоту, вот как сейчас, и пытался навести в своих мыслях порядок.

— О чем ты думаешь? — спросила Фелиция, которая уже долгое время наблюдала за ним.

Гропиус вздрогнул. Он лежал в постели с почти обнаженной женщиной, наслаждался обильным завтраком, глядя на открывавшийся из окна сказочный вид на Тегернзее, но мыслями был далеко отсюда — в Турине.

— Смерть де Луки не выходит у меня из головы, — ответил Грегор, не гладя на Фелицию, — я мог поклясться, что он — один из них, а теперь он сам нашел печальный конец. Что происходит? Я ничего не понимаю!

— Возможно, между этими людьми возникли разногласия, спор или просто несовпадение во мнениях.