Онлайн книга «Убийство между строк»
|
Составляя карту предполагаемой местности свидетеля, я постаралась учесть все нюансы. Под микроскопом лист бумаги ожил и превратился в миниатюрную Вселенную, так как больше всего пыльцевые зерна напоминали именно планеты. Какие-то кругляши, вроде липы, оказались похожи на планету с кратерами, как ее обычно рисуют для «Маленького принца», какие-то – более гладкими или и вовсе странных, вытянутых к экватору форм. Перед глазами встала четкая картина. Вот свидетель в яркий солнечный день идет через свой родной сад, очевидно, чтобы перечитать финальную распечатанную версию текста. Он умен и смотрел много криминальных сериалов и фильмов, а потому не намерен оставлять отпечатки пальцев. Незнакомец, чьего лица я пока не вижу, отдаляется от входа в дом, даже не подозревая, что легкий порыв ветра, заставивший его листок трепетать, принес с собой кучу частиц пыльцы декоративных суховеев. Каких именно сортов, сказать не могу, для меня они неотличимы. Человек проходит под склонившимися ветвями липы и отстраняет их рукой, чтобы затем впечатать ее семена в бумагу. Он наклоняется над грядкой примул, высаженных на красивой клумбе, и срывает цветок. Или, быть может, случайно задевает тканью брюк, а потом, сидя на садовых качелях во дворе, отряхивает небольшое загрязнение руками в своих дурацких перчатках. Как ни странно, мне не понадобился Google, чтобы понять, кто является автором этого рукописного творения. Я узнала эти характерные клумбы, тесно контактировать с которыми мог непосредственно сам хозяин дома и больше никто. Я выглянула в окно кабинета химии, чтобы убедиться в своей правоте. Высаженные на заказ для частной школы голубые ели скромно стояли во внутреннем дворе. Голубые ели – ужасно дорогие и редкие деревья. Даже школа закупила их несколько штук, и то больше для демонстрации статуса. Это означало, что мой свидетель – сын Итана Фримена. Не мать, потому что сад у них, конечно же, был общим, но вот заходить в школьный дворик Офелия Фримен не могла, так как доступ в это место был открыт только для учащихся. Вот это открытие! В принципе, звучало ужасно логично: именно сын, не сдаваясь, пытался выяснить, что случилось с его отцом, и разобраться в произошедшем. Опасаясь, что никто не воспримет его всерьез, он делегировал свои страхи и проблемы взрослому человеку. Кому-то, кто, как он посчитал, сможет все решить. Подсмотренный возле школы эпизод заиграл новыми красками. А что, если Офелия испугалась не угроз Майка, а того, что он ее разоблачит? Может, она догадалась, что книжные вечера – просто предлог для расследования, и поняла, что мы докопаемся до правды? Миссис Фримен не была на сегодняшнем мероприятии, но она могла знать из афиш, что современный метод обнаружения улик укажет на ее дом… Наверняка сын проговорился о том, что написал анонимную записку. А ведь и Фримен-младший, и Майк говорили о странном и нервном поведении Офелии… Я почувствовала себя малышом, который, думая, что он уже взрослый, надел мамины туфли и криво накрасил губы алой помадой, только от мира расследований. Перебирая версии наугад, я выглядела как ребенок, играющий в доктора, и ставящий плюшевому медведю диагноз «слишком много ваты в голове». Сегодня за вечер я ошиблась дважды: в первый раз – когда не смогла довериться своему напарнику, Майку. И во второй – когда позволила Элизабет рассказать о палинологии применительно к криминалистике. Но я не думала, что кто-то, кроме меня и автора письма, знает о нем… Иначе записку бы просто тихо изъяли из книги. Это можно было сделать незаметно бесчисленное количество раз, просто зайдя в книжный. Уверена, бумажка пролежала в справочнике для туристов не один день, прежде чем я ее обнаружила. Единственным, кто мог быть в курсе существования записки, кроме нас с Майком, являлась Офелия. И именно на нее сын косился с таким подозрением… |