Книга Забыть о девочках, страница 107 – Жаклин Баблиц

Гейб больше не смотрит на нее. Он наклоняется и дрожащей рукой треплет уши Ресслера.

Для него это чересчур, понимает Рут. Она сдуру взвалила на него слишком большой груз.

– Прости, – говорит она, глядя ему в затылок. – Все как-то вышло само собой. Не знаю даже, зачем я тебе рассказала.

Гейб выпрямляет спину; лицо приобрело мертвенно-бледный оттенок.

– Не извиняйся. Я рад, что ты поделилась со мной.

Она сомневается в его словах.

– Можно вопрос? – Не дождавшись кивка, он продолжает: – А почему ты напрямую не поинтересуешься у этих женщин, что они знают о твоем похищении?

– Так ни от кого правды не добьешься, – машинально отвечает Рут. – От психопатов в особенности.

– То есть эти женщины – психопатки?

– Возможно. Хелен точно, – отвечает она, думая обо всех этих книгах за авторством Йонаса Нильссона. И о том, как рассказчица в «Nydelig» снимает с себя всякую ответственность.

«Себя саму она с мемом не ассоциирует» – так описал это Кори. И добавил, что почти наверняка она и была первоначальным носителем.

– Говорят, на пятьдесят процентов психопатия зависит от наследственности, – сообщает Рут. – А остальная половина, возможно, добирается из брака.

Неожиданно из живота Ресслера вновь доносится громкое урчание, и этот бесцеремонный звук приводит Рут в чувство. Как она сподобилась перейти от «это для него чересчур» к таким рассуждениям?

– Ладно, – говорит она с напускной веселостью, от которой у нее сводит челюсти. – Сдается мне, ты не ожидал такого поворота, когда я тебя сюда пригласила.

– Еще бы, – тихо отвечает Гейб. – Но я рад, что ты решила мне довериться. – Откашлявшись, он смотрит на часы и делает вид, что прикидывает время. – Неловко уходить сразу после того, как ты мне это рассказала, Рут, но мне правда пора. Я только вернулся в город, и сегодня у меня кое-какие дела. Хотя мы обязательно еще поговорим. Само собой.

Само собой.

У Гейба, похоже, не получается быстро встать с дивана; Рут смешно: она видит его насквозь. Он слишком добр, чтобы заявить об этом в лоб, но рассказанное, очевидно, повлияло на его отношение к ней, и ему уже не терпится уйти.

Она прекрасно понимает его чувства.

Ожидая лифт, Гейб смотрит на стоящую в дверях квартиры Рут и нервно притоптывает левой ногой.

– До скорого, – говорит он и входит в кабину.

Рут успевает заметить, как он быстро касается пальцами губ, будто вспоминая об их поцелуе.

Похоже на утешительный приз. Даже если она не вполне понимает, что именно проиграла.

Рут раздавлена.

Прошло двадцать четыре часа с тех пор, как она выложила все Гейбу начистоту. И двадцать четыре часа от него ни слова. Она чувствует себя уязвимой. Беспомощной. А главное – глупой.

И правда, с какой стати книга должна служить доказательством чего бы то ни было?

Такое уже с ней бывало. Когда она так запуталась в своих догадках, так увязла в схемах, что не понимала, как ей выбираться.

Рядом с передвижной библиотекой на улице, где жила Лори, очевидец заметил мужчину в бейсболке – скорее всего, команды «Миннесота Твинс».

У автозаправки, рядом с которой исчезла Рея, кто-то видел старый, обшарпанный фургон. Скорее всего, темно-синего цвета.

Молодой человек в джинсах слонялся у дверей бассейна незадолго до того, как пропала Лейла. «Молодой» – значит, лет двадцати. Столько было Итану в 1985 году.