Книга Забыть о девочках, страница 110 – Жаклин Баблиц

– Не моя, – говорит он, заметив, что Рут смотрит на кружку. – Капитану дарят каждый год на День отца. У нас их целая полка.

Миску с водой ставят и для Ресслера. Тот привычно лакает из нее, а затем возвращается к инспектору Кэнтону, садится рядом и с энтузиазмом заглядывает ему в глаза. Кэнтон достает из кармана лакомство, и Рут понимает, почему пес так запросто ее предал.

Кэнтон садится рядом, поставив стулья так, чтобы видеть ее лицо. Пять лет назад, когда у Рут случился «эпизод», они в основном разговаривали по телефону. Теперь Рут получила возможность посмотреть на него вблизи. Он все еще по-мальчишески красив, у него добрые серые глаза. Здравомыслящий, надежный человек. Более худощав, чем ей запомнилось, и сильнее хмурит брови, но не так уж отличается от того юного полицейского, который ворвался в комнату дома на Лонгвью-роуд в сопровождении собак и людей в форме.

«Спасибо, что пришли», – кажется, сказала она ему в тот день.

– Чем обязан, Рут? – спрашивает он сейчас.

Можно перейти сразу к делу.

– Хотела поговорить с вами о Коко Уилсон.

– А…

Отхлебывая из кружки «Лучший в мире папа», Кэнтон на мгновение прячет взгляд. Когда он ставит кружку на стол, выражение лица остается непроницаемым.

– Рути, я этим не занимаюсь. Но дело, безусловно, интересное.

Явного отказа нет. Рут продолжает:

– Просто стало любопытно… Ее ведь похитили в ту же дату, что и меня. Может, есть какая-то связь между моим делом и этим?

– Твоим делом?

На какое-то мгновение Кэнтон выглядит сбитым с толку, но очень быстро понимает намек.

– Считаешь, что это может быть связано с Освальдом.

Это не вопрос.

– Такое возможно, разве нет?

– Нет, Рути, невозможно. Если учесть, что он умер много лет назад.

Теперь Ресслер уходит от инспектора Кэнтона и ложится у ног Рут, укрывая передними лапами ее ступни. Она концентрируется на этом заземлении. Напоминает себе, что Кэнтон, как никто, понимает, на какие ужасные вещи способны люди.

– Это возможно, – настаивает она. – Если Освальд тогда работал не один. Если у него был сообщник.

– Рут…

– После исчезновения Коко на меня хлынули воспоминания, – перебивает она. – Понимаю, все это мы уже проходили. Но каждый раз, когда я, казалось бы, вот-вот это отпущу, появляется что-то – или кто-то – еще.

Она думает о том, с какой неумолимостью в течение последнего месяца возникали озарения, большие и малые.

– Инспектор Кэнтон, вы знали, что в Огайо, до переезда в Хобен, Итан Освальд жестоко обращался с одной девушкой? Эмити Грин. Ей было четырнадцать.

– Да, знал.

– Она мне рассказала, что он уговаривал ее привести к нему младшую сестру.

Инспектор Кэнтон вздрагивает.

– Эмити на это не пошла – по крайней мере, так она сказала, – продолжает Рут. – Возможно, оказалась сообразительной. Но после этого была другая девушка.

Сейчас Рут чувствует себя увереннее, как будто признание перед Гейбом было репетицией.

– Есть кое-что, о чем я вам никогда не рассказывала. Это как раз касается той другой девушки. Я помню, как за несколько дней до моего похищения она задавала мне вопросы на игровой площадке. О моей кошке. Обо всем, что было известно Итану, когда он подошел ко мне возле нашего дома. По-моему, я даже слышала, как она пела за стенкой, когда я лежала в той комнате. Не уверена, что эти воспоминания реальны, но если это так… если это и вправду было, то, думаю, ту девушку звали Энни Уитакер.