Онлайн книга «Прежде чем ты узнаешь мое имя»
|
Будь он честен. Что толку пытаться залезть к нему в голову, думает Руби и все больше злится. Когда вдалеке слышится раскат грома, она уверена, – в жизни Эша не было и дня, когда он был честен. Я кое-что упустила из виду. Через несколько дней после вечеринки по случаю моего дня рождения я совсем расслабляюсь, начинаю доверять этому миру. Я делаю больше фотографий, провожу время с Франклином на его любимой площадке в Риверсайд-парке. Пишу в фотошколу, забочусь о чужих собаках и влезаю в очередные долги. Скоро исполнится месяц с тех пор, как я уехала из Висконсина. У меня было целых два дня рождения, а еще – появились планы. Я пытаюсь позвонить Тэмми, что, конечно, следовало бы сделать гораздо раньше, но она не отвечает. Я звоню еще раз, сердце уходит в пятки. Школа отвечает на мое сообщение и просит прислать портфолио моих работ, которое должно включать, как сказано в форме: «Автопортрет, призванный показать нам, каким художником вы собираетесь стать». Я делала фотографии по всему городу, и осталось еще четыре экспозиции[22]. У меня есть планы. А потом, одним ранним утром, все заканчивается. Я стою в центре своего мира, только выглядывая наружу. А потом кто-то врывается в мой мир, мир, что я создала для себя, и отнимает его. Мы полагаем, что все преодолеем, если будем достаточно смелыми и стойкими, когда что-то пытается сбить нас с пути. Но потом кто-то чужой врывается в ваш мирок, загораживает обзор, и вот ваше тело вам больше не принадлежит, вашего мира больше нет. Теперь его очередь наслаждаться. Сначала была «я» и «мое», а теперь – «он» и «его». Ярко-красный кончик его сигареты гаснет. Осыпается пепел. Маленькие сгоревшие пылинки цвета снега плавают в воздухе, пока трепеща не приземляются мне на плечо. Я хочу смахнуть их. Его рука опускается на мою, и я… Нет, сейчас я не готова говорить об этом. Десять За несколько часов до моей смерти Руби Джонс уснула, укутанная своим гневом, и проснулась она так же – в его объятиях. На улице идет сильный дождь, но она этого не замечает. Сейчас 5:55 утра, рановато, но она уже встала и расхаживает теперь взад и вперед между столом и кроватью. Боже, эта студия слишком мала! Она просто завалена ненужными вещами. Руби перекладывает пульт от телевизора, разглаживает уголки простыни на кровати, трогает лежащую на прикроватной тумбочке расческу. Поворачивает ее на триста шестьдесят градусов, затем совсем убирает и возвращает пульт на прежнее место. «Вот так люди и сходят с ума, – думает она. – Мне нужно выбраться из этой комнаты». Надевая кроссовки, Руби слышит раскат грома. Или это сильный хлопок дверцы машины. Она напрягается, прислушиваясь, а затем пожимает плечами. Неважно, она не боится грозы. Небольшой дождь еще никому не повредил. Когда Руби выходит из дома и направляется на запад в сторону Риверсайд-парка, улица пуста, а дождь хлещет ее по лицу. На первом перекрестке, уже промокшая насквозь, она подумывает вернуться назад, но вспоминает, как мерила комнату шагами и чувствовала себя запертой в клетке. – К черту все! – кричит она и ждет нужный сигнал светофора, чтобы перейти дорогу, хотя на дороге нет ни одной машины. И пугать на улице некого: ни людей, выгуливающих собак, у которых поводки постоянно перекручены, ни нянек, заботливо ведущих под руку спотыкающегося малыша. Когда Руби добирается до Риверсайд-драйв, она, наконец, видит машины: они останавливаются, снова заводятся, а, проносясь мимо, поднимают брызги воды. По крайней мере, это доказывает, что в городе есть и другие люди. Даже если Руби единственная, кто бегает под дождем. |