Книга Замок проклятых, страница 89 – Ромина Гарбер

– Когда наступило полнолуние, вы с сестрой играли в прятки. Ты пряталась, а сестра тебя искала. Ты любила эту игру и всегда хорошо пряталась.

Слезы текут у тети из глаз.

– Поэтому мы забрали Антонеллу.

Я слышу имя сестры-близнеца и ощущаю, как нечто очень дорогое и давно потерянное возвращается ко мне, заполняет дыру в моем сердце, глубокую дыру, о которой я совсем позабыла после новых ран и страданий.

– Антонелла, – шепчу я и вздрагиваю от того, как привычно двигается язык при произношении этого имени – мышечная память.

– Твоя мама была безутешна, – продолжает Беатрис, – она пыталась добиться нашего ареста, но заклинание не оставило никаких следов, кроме почерневших стен. Не было улик, не было тела.

Тетя роняет руки на колени. Ее щеки мокрые от слез.

– Только Тео верил, что мы сможем вернуть ее домой. Он сказал Оли, что просто нужно сотворить еще одно заклинание, но для этого необходима кровь второго близнеца, твоя кровь. Оливия запаниковала и в ту же ночь сбежала.

Я чувствую, будто воздух между нами твердеет, трудно дышать.

– Он с-с-сотворил заклинание, – шепчу я, – в метро?

– Нет, это невозможно, – быстро отвечает она, и я понимаю, что она тоже обдумывала этот вариант развития событий. – Он и вполовину не настолько могущественен.

– Но что убило моих родителей?

– Проклятье! – Беатрис произносит это слово так, будто оно отвратительное на вкус. – После того как умерла твоя сестра, а Оли сбежала вместе с тобой, Тео снова впал в депрессию. Родители начали болеть, их здоровье ухудшалось с каждым днем. Вскоре они умерли, и я взяла на себя руководство клиникой. Мне пришлось оказывать Тео профессиональную помощь, так я осталась здесь навсегда. Зря мы устроили этот пожар. Мы прокляли сами себя.

Мне хочется простить ее, она же моя родная тетя, единственная родня, что у меня осталась. Но я не могу ее простить, она мне по-прежнему лжет.

– Вы бросили меня здесь на пять дней, не оставив даже записки, и не позвонили ни разу. В этом проклятье не виновато. Это ваш выбор.

Беатрис мрачнеет, на меня она не смотрит.

– Брат позвонил пять дней назад и сказал, что у него неприятности, скоро проклятье окончательно его погубит, и я больше никогда его не увижу. Он сказал, что утром будет уже поздно. Я спешила, у меня не было времени обдумать, как правильно поступить. Я заехала в клинику за шприцами на тот случай, если придется вкалывать ему лекарство, и вспомнила, что ничего тебе не объяснила, поэтому прикрепила записку на дверь клиники.

– Почему же вы не позвонили?

– Я потеряла мобильник на второй день.

– Вы могли позвонить из телефона-автомата, у вас в спальне стоит телефон. Могли позвонить в книжный. Почему вы этого не сделали?

– Не знаю!

Она вскакивает, и я тоже, преграждая ей путь к бегству.

– Зато я знаю, – отвечаю я за нее, – вы не собирались возвращаться. Я заняла бы ваше место в замке, а вы уговорили бы брата бежать, плюнув на наследие Бралага. Опасаясь, что я сообщу в полицию, вы выбросили свой мобильник, чтобы его не отследили.

Тетя потрясенно смотрит на меня и ничего не отвечает. Я понимаю, что права.

– Но вам все-таки пришлось вернуться в Оскуро, – продолжаю я. – И, скорей всего, вернулись вы из-за того человека, который и вынудил вас бежать: из-за брата.

– Ты видела его? – спрашивает она, не пытаясь возражать.