Книга Черное Сердце, страница 94 – Анна-Лу Уэзерли

Она начала кормить Джорджа грушей, зачерпывая маленькие комочки пюре в его открытый рот, как птенца в гнездо. Ему нравилась еда, Джорджу тоже. На самом деле, Джорджу, казалось, действительно нравилось практически все.

«Вот хороший Медвежонок», — сказала она, когда он жадно проглотил.

Я включаю свет, когда мы направляемся к многоквартирному дому Ребекки Харпер. И я чувствую, что поступаю так вполне оправданно, потому что для чрезвычайных ситуаций это довольно высоко там. Как бы мне не хотелось думать о том, что на планете есть человек, который хотел бы причинить вред ребенку, я знаю, что существует вполне реальная возможность, даже вероятность того, что это намерение Харпер, или, что еще хуже, что она уже закончила свою извращенную сказку.

Мой телефон звонит, когда я мчусь по улицам Вест-Энда, заполненным машинами и туристами, минуя их все в вихре размытых цветов, как на акварельной картине. Сейчас внутри меня нарастает тревога, повышается уровень адреналина, потому что я знаю, что мы приближаемся и ситуация критическая. Я представляю Ребекку Харпер с ребенком на руках, я вижу ее в своем воображении, хорошенькую блондинку, толкающую детскую коляску или держащую маленького ребенка за руку. Незамеченная обществом, еще одна молодая мама гуляет со своим ребенком; о ее темных намерениях никто и не подозревал.… Это настолько мрачно, насколько вообще может быть мрачной мысль.

Это Хардинг». Ребекка Харпер, босс, оказывается, в детстве она довольно долго находилась в приюте для малолетних преступников… затем переведен в Грин-Паркс, психиатрическое отделение для несовершеннолетних. Она провела там восемь лет, босс, по обвинению в убийстве собственной матери — когда ей было девять лет.»

Я закрываю глаза и перевожу дыхание. Мы имеем дело с психопатом. Я подозревал это, но это делает воздействие не менее тревожным. Она детоубийца — во всех смыслах этого слова. Я спрашиваю себя, как девятилетний ребенок решился убить собственную мать.

«Ладно. Ты следил за ними, Грин Паркс?

«Да, босс, мы запросили досье. Она находилась под присмотром доктора Элизабет Мэгнессон. Очевидно, Мэгнессон продолжал встречаться с Харпер и давать ей советы до недавнего времени, фактически два года назад.»

Позвони Грин Паркс и скажи, что мы приедем повидать Мэгнессон, как только закончим с квартирой. Убедись, что она свободна. Это срочно, Хардинг. Не дайте себя обмануть. Уже есть удостоверение личности с фотографией?».

«Босса нет, но это неизбежно».

Я киваю, но, конечно, она этого не видит». Молодец, Хардинг, — говорю я, прежде чем повесить трубку.

Я не очень люблю агентов по недвижимости. Я помню агента по недвижимости, который впервые показал нам с Рейч нашу квартиру, какого-то выскочку в костюме от Burton с поясом от Gucci (наверное, это было ехидно) по имени Майлз. Его приветливость выдавала его неискренность с такой прозрачностью, что нас обоих слегка затошнило. Дешевый костюм в сочетании с псевдодорогим поясом подчеркивали несоответствие, с которым он явно боролся внутри себя: кем он был на самом деле и кем надеялся стать.

Лана Джонс, однако, кажется эффективной и услужливой. И ужасно шикарной.

«Такое ужасное дело». Ее светлые волосы колышутся, когда она качает головой с выражением, напоминающим озабоченность. «Женщина напротив…»