Онлайн книга «Черное Сердце»
|
«Ну тогда, «говорю я, глядя на Хардинга, «что ты здесь делаешь — проверь это!» Перед отъездом я пользуюсь возможностью позвонить Фионе Ли, но сначала, по наитию, решаю отправить Флоренс текстовое сообщение. Здесь написано всего одно слово: «Прости». Надеюсь, этого достаточно. ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ Констебль Бернс, женщина средних лет с дружелюбным лицом, которая производит впечатление солидного, трудолюбивого полицейского, рассказывает мне о вызове на дом, который она и констебль Чоудри сделали после того, как Карен подала жалобу. Она точно ссылается на свои записи. «Карен казалась расстроенной, «рассказывает она мне, «когда мы приехали к ней домой, она казалась нервной, а также немного параноидальной. Она была убеждена, что ее бывший муж отравил ее кошку Эсмеральду, после того как ветеринар заявил, что, вероятно, она проглотила яд и ее нужно усыпить. Нам известен бывший муж Карен, Ричард Маркс. Восхитительный парень, которому, по-видимому, нравилось хорошенько поколачивать ее по не такому уж странному поводу.» «Да, я так слышал», — решительно отвечаю я. «Да, Карен выглядела намного старше сорока восьми, «печально говорит Бернс». Вот что с тобой делает жестокое обращение».… Я видел это так много раз». У меня почти разрывается сердце, когда я слышу о несчастной жизни Карен, обо всех невзгодах, с которыми она столкнулась и за которые так яростно боролась, только для того, чтобы встретить такой мрачный, ужасный конец. Во всем этом нет гребаной справедливости. Гнев приливает, как кровь, к поверхности моей кожи, заставляя ее покалывать. Констебль Чоудри производит на меня впечатление человека, работающего в тихой воде, поэтому я задаю ему несколько вопросов. Молчаливые типы, по моему опыту, иногда обладают невероятными наблюдательными способностями. В то время как другие заняты вовлечением, их мозг работает на другом уровне, наблюдая и впитывая мелочи жизни вокруг них. Я поворачиваюсь к нему. «Какое впечатление у вас сложилось о подозреваемом?» «Она мне не понравилась», — говорит он без показухи. «В ней было что-то неискреннее». Мне нравится это слово, неискренний. «Неискренний, насколько?» Он почти неосознанно пожимает плечами, делая паузу, пока думает. «Она казалась»… она тщательно подбирала слова, по крайней мере, на мой взгляд, вкладывая идеи и размышления в разговор». «Например, что именно?» Он снова делает паузу, я вижу, что он пытается объяснить, и я понимаю, я понимаю лучше, чем кто-либо другой. «На самом деле это не то, что она сказала,… даже не то, чего она не сказала… Это просто, я не знаю, интуиция, «объясняет он. «Извините, сэр, — извиняется он, — я понимаю, что это не очень помогает». Но я улыбаюсь и киваю. «Она была темно-блондинкой, — говорит Бернс, — стройной, примерно 5 футов 5 дюймов или, может быть, 5 футов 6 дюймов, лет под тридцать — начало тридцати, сказала, что была студенткой…» Она листает свой блокнот, просматривая страницы: «Исполнительское искусство… ULC, что я здесь написала». Бернс говорит мне, что у блондинки был ключ от квартиры Карен, ей дали его после того, как она заперлась за несколько недель до этого — она казалась заботливой соседкой. Она сказала Бернсу, что они друзья, и объяснила, что иногда заглядывает к нему на чашку чая или бокал вина. Бернс рассказывает о квартире, о том, насколько она была красива и со вкусом обставлена, и о том, как Данни-Джо сказала, что ее отец оставил ее ей по завещанию. Она была разговорчивой и услужливой, выразила сочувствие своей соседке и сказала, что рада наладить с ней отношения. |