Книга Почему я?, страница 79 – Дональд Уэстлейк

— Похоже, — сказал Мэлоуни, без улыбки, глядя на Закари и Фридли, — я оказался прав.

— Может, — признал Закари, так быстро и бодро, как будто это он оказался прав.

— Естественно, мы узнаем больше, когда допросим того человека.

— Дортмундер, — произнес Мэлоуни, постукивая досье, которое Леон нежно положил в центр стола. — Джон Арчибальд Дортмундер. Родился в Дэд Индиан, Иллинойс, вырос в детском доме Жалостливые Сердца Сестер Бесконечного Страдания, тысяча арестов по подозрению в грабеже, два тюремных срока. В последнее время о нем не было слышно, но это не значит, что не проявлял активности. Простой, местный, ловкий вор из низшей лиги. Не международный шпион, не террорист, не борец за свободу и совершенно не связан с политикой, — быстрый взгляд в сторону Фридли. — И даже не армянин, — и на Закари, главного кретина. — Мелкий мошенник за один заход ограбил ювелирный магазин, по ошибке заполучил и Византийский Огонь. Как я и говорил в самом начале.

— Вполне возможно вы правы, — сказал Закари. — Но на допросе может выясниться, что этого мужчину по имени Дортмундер завербовал кто-нибудь другой.

— И у него имеется партнер, Келп, — добавил Фридли.

— Эндрю Октавиан Келп, — произнес инспектор, кончиками пальцев чувствуя, что под первым досье находится еще одно. — Он его партнер по алиби, но не по краже. Предполагаю, что у Дортмундера имелся на Келпа какой-то компромат, поэтому он и предоставил ему алиби. Келп не имеет абсолютно никакого отношения к ограблению.

— Он может быть посредником, — предположил Фридли.

Закари нахмурился:

— Чего?

— Я сильно в этом сомневаюсь, — высказался Мэлоуни.

— Что? — не понял Закари.

— Мы должны проверить, состоит ли Келп в международных объединениях, — заметил Фридли.

— Что, черт возьми, происходит, — не выдержал Закари.

— Связь Келпа с интернациональными объединениями, — объяснил Фридли.

— Ах, Келп! — повторил Закари и сразу же ухватился за эту идею, бешено развивая ее. — Отличная концепция! Келп, Келп — очевидно, что это сокращенное имя. У него должна быть родня в старом свете. Он помог с алиби Дортмундеру, а тот взял на себя всю грязную работу. Рубин — Освальд!

— Они не связаны друг с другом, — отметил инспектор.

— Смысл таков, — объяснил Закари. — На этапе теоретизации, множество связей постулировали между теми двумя. И хотя все они оказались неуместны в данном случае, все же некоторые из тех теорий могут сыграть свою роль в данной ситуации.

— Почему бы и нет, — сказал Мэлоуни. — Они сработают также как и прошлый раз. — И он посмотрел на открытую дверь: — Да, Леон?

— Капитан Каппеллетти, — объявил помощник. — С тем привлекательным маленьким стукачом.

— Пускай войдут, — ответил Мэлоуни.

И Леон впустил Тони Каппеллетти, подталкивающего Бенджамина Артура Клопзика, который очень изменился. Из-за пережитого ужаса он еще больше похудел, истончал, но стал более крепким, прочным, что было необычно. По-прежнему сухопарый, но глядя на него, возникало ощущение, что он, как муравей, может поднимать и переносить крохи в семь раз тяжелее собственного веса. Его огромные впалые глаза метались из стороны в сторону, как будто в офисе Мэлоуни его поджидали бывшие товарищи; и осветились ужасом и диким подозрением, когда заметили любопытные взгляды Закари и Фридли.