Книга Наагатинские и Салейские хроники, страница 153 – Екатерина Гичко

Взор Иерхарида налился сумасшедшей радостью.

– Только, – Винеш наклонился вперёд и с насмешкой, ничуть не сомневаясь, что друг согласится, добавил, – тебе придётся нарушить все обещания, которые ты дашь этим пройдохам. А, как тебе? Обманешь?

– Обману! – выдохнул Иер.

– И ещё, – ухмылка лекаря стала почти кровожадной. – Помнишь, я говорил тебе, что за полгода на ноги поставлю? Так вот, придётся встать быстрее. Тебе будет очень больно…

Глаза Иерхарида наполнились откровенным ликованием.

– Потерплю!

– Чего там? – Шерех повернулся к вошедшему Фошию и подозрительно прислушался к нарастающему шуму.

– Кажется, хайнес и господин Винеш чего-то придумали, – не очень уверенно отозвался домоправитель и встал рядом с другом.

С балкончика открывался прекрасный вид на зеленеющий парк, и Фоший преисполнился хозяйственной гордости. Шерех тоже посмотрел вниз, но не на кусты, а на замершую женщину.

Босая Дирмайя стояла и смотрела перед собой невидящим взором. Охранник за её спиной только тоскливо глядел в небо, ожидая, когда очередной приступ пройдёт, и с сочувствием посматривал на темноволосого мальчика, который требовательно дёргал Дирмайю за шаровары, но та не реагировала, продолжая смотреть перед собой с невозмутимостью статуи.

– Опять? – Фоший облокотился на перила.

В первый же день, когда Дирмайя появилась в доме, за ней была замечена странность: порой женщина словно выпадала из реальности и становилась подобна безжизненной статуе. Будто душа на время отлетала, а тело в её отсутствие продолжало дышать и невидяще смотреть перед собой. В такие моменты Дирмайя не реагировала ни на отклики, ни на прикосновения.

Они окрестили это приступами.

– Нельзя всё же мёртвым возвращаться, – тяжело вздохнул Шерех. – Неправильно это. Вот где её душа сейчас бродит?

– Единожды побывавшая там душа уже никогда не будет принадлежать миру живых, – согласился с ним Фоший.

Мужчины уставились на радостно улыбающегося Леахаша, одного из правнуков Шереха, который торопливо шагал к замершей женщине. Его состояние Дирмайи ничуть не смутило. Остановившись, он вопросительно посмотрел на охранника, и тот уныло покачал головой. Усмехнувшись, парень подхватил безвольную ручку женщины и прижался к ней страстным поцелуем.

Дирмайя вздрогнула и с недоумением посмотрела на нагло щурящегося оборотня. И, отскочив, разгневанно закричала и взмахом руки потребовала у стоящего позади охранника сапожки. Тот смерил наглеца ласковым взглядом и принялся стаскивать собственный сапог.

– Хотя, – Шерех задумчиво изогнул брови, наблюдая, как разъярённая женщина с сапогом наперевес пытается догнать хохочущего парня, – может, мы и не правы.

Винеш исполнил обещание и на следующий день позвал последователей Типиша. На ночь он дал другу снотворное, боясь, что тот перед встречей нормально не поспит и ослабнет ещё больше. Заодно и Ришу плеснул: новоявленный хайнес идею не одобрил, попенял, что они торопятся, но особо противиться не стал: когда Риш действительно против, об этом знают все в округе.

Посыльные от монастыря пришли те же, что и прежде. Винеш решил не затягивать и без того неприятный разговор и сказал сразу:

– Потомок сильнейшего решил принять ваше предложение. Он согласен выделить монастырю Типиша участок земли в пять акров рядом с Вайей в качестве платы за успешное излечение хайрени Лийриши и выделить сумму на её содержание при монастыре. Он отказывается от попыток увидеть её и полностью вверяет вашим заботам с условием, что после излечения госпожи на территорию монастыря допустят его доверенное лицо, которое убедится в полном её здравии.